Любовь зла – полюбишь и мажора

– Ну конечно! Ты молодая симпатичная девушка, от тебя очень приятно пахнет цветами или, там, фруктами – не знаю. Короче, на этой улице ни один представитель мужского пола не откажется тебя обнять! Но можно только мне – это так приятно…

Как он умеет всё вывернуть! А мне совесть не позволяет врать, будто сама я не получила от этих объятий удовольствия. Держу пари, женщин тут тоже не найдётся, кто бы не получил.

Глава 23. Нерешительность

Ярослав

Уф, это было горячо! Да, именно так мне и хотелось её обнять. Вот только отпускать не хотелось. Но не залипнуть же так до вечера, посреди улицы. Нам нужен мягкий диванчик и уютная обстановка, желательно без свидетелей. Но сначала – дела.

И первое дело – хорошо позавтракать. Я отвёз Настёну в свою любимую кофейню в центре города. Там делали отличный капучино и всегда был широкий выбор свежих десертов.

– Что ты предпочитаешь? – спросил я, поставив девчонку перед витриной, а сам как бы невзначай оставил руку на её талии. Такой тонкой и изящно изогнутой… – Тут очень вкусный наполеон и морковный торт…

Сам я не пробовал, не люблю такое, но девчонки хвалили. Все они внезапно будто стали полузабытым сном. Даже представить сложно, что когда-то я встречался с кем-то, кроме Анастейши. Они ведь мне и вполовину не так нравились, как она.

– Я предпочитаю овсянку или яичницу, – как всегда, отожгла козявка. И добавила в своё оправдание: – Чтобы потом долго есть не хотелось. А это же всё быстрые углеводы…

– Это не проблема. Если проголодаешься, можем ещё куда-то сходить.

– У нас ведь дела, Яр. Давай не будем тратить время на хождение по кафе. К тому же…

Ну ясно, сейчас заведёт свою бескорыстную волынку…

– Слышать ничего не хочу про деньги! – перебил её я. – Сегодня нельзя про них говорить. Я покупаю тебе, что хочу, и ты не имеешь права мне запрещать.

– А если я не согласна?

– Тогда буду тискать тебя, пока не согласишься. А если и это не поможет, то ещё и поцелую.

Девчонка покрылась густым румянцем и покачала головой. Но спорить не стала.

К счастью, овсянка в меню тоже была. И яичница с беконом, и творожная запеканка, политая черничным вареньем. Так что голодной моя вредина оттуда не ушла – скорее уж, объевшейся. Я совершенно не заставлял доедать – это сделала за меня её совесть.

– Да тут половина моей стипендии! – горестно вздыхала она над пару раз укушенной запеканкой. – Выбросить – рука не поднимается!

– Мне кажется, ты слишком зациклена на деньгах! – рассмеялся я.

– Так часто бывает с теми, у кого их нет, – согласилась девушка.

– Так почему бы вам их не заработать?

– Совесть не позволяет!

– Какая ещё совесть?

– Ну, бросить малышей и Веню…

– Короче, ты пленница своих убеждений.

– Вроде того.

Я покачал головой:

– Разве тебе не хочется шмоток? Украшений, гаджетов, машину..?

– Я не думаю об этом. И пристрастия к вещам не питаю.

– Как это может быть? Ты же девочка!

– Не все девочки привязаны к вещам. Некоторые – к фантазиям.

– К каким ещё фантазиям?

Настя смутилась, явно сболтнув лишнее. Пришлось попытать её и снова пригрозить обнимашками.

– Смотри, Яр, однажды я перестану бояться этих угроз!

Так того и добиваюсь!

– Не волнуйся, я ещё что-нибудь придумаю.

Девушка закатила глаза.

– Так, хорош ломаться. Фантазии рассказывай!

– Не хочу!

– Они эротические, что ли?

– Сам ты эротический!

Ну не без этого…

– В общем, я часто воображаю что-нибудь такое… волнующее. Например, представляю, как жили герои понравившейся мне книги или фильма после окончания повествования.

– Зачем?

– Потому что это дарит эмоции.

– Какие?

– Приятные.

– Блин, Анастейша, выражайся яснее!

– Да куда уж яснее???

– Эмоции – какого плана? Страх, веселье, интерес, удивление?

– Разве страх – это приятная эмоция?

– Настасья, ты сейчас таки дождёшься обнимашек: клещами из тебя вытягиваю, а ты ещё и увиливаешь!

Она закусила губу.

– Ну… например, что-то вроде влюблённости.

– В кого?

– Ну, в главного героя. Но это не то чтобы я сама в него влюблена. Это главная героиня, а я просто переношу на себя её эмоции…

– Воу-воу-воу, как всё запутано! Значит, ты постоянно ходишь, витаешь в облаках, воображая себя на месте романтической героини и влюбляешься в выдуманных перцев, чтобы испытывать эмоции?

Малявка нахмурилась, покраснев до корней волос.

– Вот поэтому я и не хотела тебе рассказывать!

– Почему?

– Потому что ты всё извращаешь!

– Да где я тут неправду-то сказал?

Настёна сникла. Я улыбнулся:

– Да не парься, я никому не скажу, что ты такими странными извращениями с книжками занимаешься. Это только между нами, окей?

– Это вовсе не извращения! – на глазах девушки выступили слёзы.

Я сразу раскаялся в своих насмешках, но повод поутешать был как нельзя кстати. Утащил Настенцию к себе на колени, обнял бережно, как самую большую драгоценность, зашептал успокоительно:

– Малыш, не расстраивайся, ты же понимаешь, что это самая невинная странность, какую я встречал у своих знакомых?

– А ты понимаешь, – всхлипнула козявка, – что я никогда в жизни ни с кем это не обсуждала?