Любовная лирика классических поэтов Востока

Ах, воскресим любовь былую, забытый мой кумир!
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир.
Ты в чашу обратись литую и освети весь мир!
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир.

Ты исподлобья глянешь пьяно, — и тут конец всему!

Ты поиграешь стеблем стана, — кинжал я в грудь приму!
Приди, как прежде, без обмана, по зову моему,
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир.

Моим незаживленным ранам довольно уж болеть.

Моим стенаньям постоянным ужель звучать и впредь?
Приди же, госпожа, пора нам опять любить, гореть!
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир.

Твоя изящная беседа необходима мне,

Лицо, исполненное света, является во сне —
Когда же въявь случится это, не в день ли Топхане?
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир.

Я льщусь надеждою нетщетной, что аромат волос,

И каждый взгляд, и всякий жест твой нам явят праздник роз.
Недим падет твоею жертвой, — так обойдись без слез.
О ты, чьи брови — полумесяц, приди, затеем пир!

* * *

Любимая, глянь, что за прелесть закат! Где запрет на эти дары?
Пусть ищет взгляд золотой Садабад, — он выше всякой горы.
Исфаганский Чарбаг черным дымом объят — это зависти злые костры:
Ведь ищет взгляд золотой Садабад, — он выше всякой горы.

Пришла весна, и земля что Эдем, вдруг подаренный нам Творцом.

И сотни тюльпанов горят весь день перед верным твоим певцом.
Так и ластятся к солнцу, но лишь затем, чтоб напомнить тебя лицом.
И мчится взгляд в золотой Садабад, — он выше всякой горы.

Что выберешь ты, словно в нечет и чет, — блеск журчащего серебра

Иль заросли трав, где река течет, где цветами пахнут ветра?
А быть может, равнина тебя влечет? А быть может, влечет гора?
Но ищет взгляд золотой Садабад, — он выше всякой горы.

Сестру по звезде ты не встретишь нигде, — посети мой пустынный рай.

Не боясь греха, приходи в наш грот и за грех свой не отвечай —
На меня падет, пусть мне попадет, коль узнает мать невзначай…
Ах, помнит взгляд золотой Садабад, — он выше всякой горы!..

Канал, пронизанный солнцем до дна, свой серебряный выгнул стан.

Страницы равнин словно книга одна: словно книга Нихалистан.
Ты из сада на гору взойди дотемна и проникнешь в тайну из тайн:
Затем и взгляд, чтоб искать Садабад, — он превыше всякой горы!

Восток и Запад услышат весть из легких уст ветерка,

Хоть много чудес в этом мире есть, — подобного нет пока.
Ему, о любимая, высшая честь и сверкающая строка:
«Пусть ищет взгляд золотой Садабад, — он выше всякой горы!»

* * *