Любовная проблема (ЛП)

Он опустил взгляд.

— Я не знаю. Привычка? Разве это не работает? Это неудачный ход? Я не надел галстук.

— Это работает, — сказала она несколько неохотно. — Это просто странный выбор для человека, который так боится первых свиданий, что даже не приглашает женщину на ужин.

— Ты действительно зациклена на этом, да? — спросил он.

Она пожала плечами. Глотнула вина.

— Эмма, — его голос был умоляющим.

Она проигнорировала его, и он повернулся к ней лицом, его улыбка была дразнящей, но не злой.

— Эмма, дорогая, неужели я вижу в тебе немного прежнего южного стиля?

Эмма поджала губы, и он тихонько засмеялся.

— Это так! Скажи мне, многие ли знают, что под манхэттенской ледяной принцессой скрывается дебютантка с юга?

— Ни одна душа, — огрызнулась она. — Потому что я больше не та девушка.

— Какая девушка? — продолжал он. — Та, чей совместный бал дебютанток с ее близняшкой был настолько изысканным, что соперничал со свадьбами большинства женщин?

— Тебя даже не было на балу дебютанток. Это было до твоего появления.

И на свадьбе тебя тоже не было.

— Я видел фотографии, — сказал он. — И додумался до этого.

— Эй, — сказала она, голос был раздраженным. — То, что мои родители решили превратить нас с Дэйзи в маленьких принцесс, не означает, что я должна оставаться такой.

Она почувствовала, что он изучает ее профиль.

— Но Дэйзи осталась.

— Да. Дэйзи осталась такой. Это правда, — поправила Эмма. — Даже после развода она все еще сохраняет хорошие манеры и благословляет твое сердце.

Кэссиди улыбнулся, и у Эммы екнуло сердце.

— Похоже, мой отец все время был прав, когда пытался свести вас.

Его улыбка померкла.

— Эмма...

— Не надо, Кэссиди. Не говори мне, что ты не хотел встречаться с моей сестрой.

Он тихо выругался, опустив голову.

— Когда мне было двадцать я даже не знал тебя. А когда узнал...

— Это не имеет значения. Ты получил то, что хотел. Работу у моего отца. И блаженно невежественную девушку — нет, невесту — которая понятия не имела, что ты пригласил ее на свидание только для того, чтобы получить работу.

Он указал пальцем.

— Пригласил, ради работы. Сделал предложение, не ради.

— Так ли это? — спросила она, делая здоровый глоток вина. — Или это было потому, что мой отец не собирался передавать свою компанию кому-то, кто не был членом семьи?

Кэссиди тихо выругался и опустил подбородок.

— Эмма...

— Не надо, — мягко сказала она. — Пожалуйста, не надо.

Затем она подняла руку, чтобы помахать Яне, которая посмотрела на них, взяла две бутылки вина и направилась к ним.

— Налить? — спросила она, протягивая красное для Кэссиди и белое для Эммы.

— Да, пожалуйста, — одновременно сказали Эмма и Кэссиди.

— И неплохо было бы два бургера, — добавила Эмма, передавая Яне их меню.

Кэссиди посмотрел на нее.

— Ты останешься на ужин?

Она поняла, о чем он на самом деле спрашивает: Ты останешься на ужин со мной?

Она приподняла бровь.

— Верно?

В ответ он повернулся к барменше.

— Можно ли добавить Грюйер(традиционный швейцарский сыр) к этим гамбургерам?

Когда Яна наполнила их бокалы вином и ушла передать заказ, Кэссиди перевел разговор на более безопасные темы, и Эмма позволила ему.

Нет, приветствовала это.

Она полагала, что в какой-то момент им с Кэссиди придется закончить разговор, который они начали в ночь репетиционного ужина. Она не была уверена, что еще можно сказать, но знала, что они обязаны поговорить друг с другом без вспыльчивости и опустошения, которые душили их в тот вечер.

Но сейчас... сейчас она была довольна тем, что разделила ужин с человеком, который был... ну, не совсем другом. Но провести с ним непринужденный субботний вечер казалось странно правильным.

— Ты когда-нибудь думала о возвращении? — спросил он. — В Шарлотту?

Эмма задумалась над этим вопросом.

— Я никогда не скажу «никогда». Ведь папа там. И, конечно, Дэйзи. Но... Я думаю, что Нью-Йорк теперь мой дом. Это странно, потому что я всегда думала, что Манхэттен — это зуд, от которого я избавлюсь к двадцати годам, но...

— Это проникло в твою кровь, — сказал Алекс.

— Да, — ответила Эмма. — Именно так. А что насчет тебя? Ты когда-нибудь думал о возвращении?

Он поднял плечо.

— Я не знаю, куда бы я вернулся. Мои родители больше не живут в Бостоне, так что для меня там ничего не осталось. Они купили дом во Флориде. Северная Каролина была домом только из-за колледжа, а потом из-за...

— Того что там находилась компания моего отца, — закончила она за него.

Его глаза вспыхнули, и она поняла, что он хотел возразить, но, очевидно, передумал, потому что просто кивнул.

— Верно, и как только я отправил туда заявление об уходе, я оказался в Сан-Франциско, но это тоже не было правильным...

— А Нью-Йорк? Кажется тебе правильным городом? — спросила она, сделав глоток воды.

Он помолчал несколько мгновений.

— Я все еще пытаюсь это выяснить.

К своему удивлению, Эмма почувствовала странную боль при мысли о том, что Нью-Йорк не был домом для Кэссиди, как это было для нее.