Любовная проблема (ЛП)

Но хуже всего было то, что Эмма действительно не знала, что не хочет выходить замуж за Джоэла. Она знала, что он думал, будто она играла с его сердцем... обманывала его, чтобы публично унизить. Но она действительно не знала, пока он не встал на одно колено, что она не может этого сделать. Она не могла выйти за него замуж. И не хотела выходить ни за кого.

Верный своим последним словам, Джоэл Ламберт больше никогда не звонил ей.

Но, возможно, его горечь рассеялась за три года, прошедшие с момента их расставания, потому что он быстро и вежливо ответил на ее просьбу о встрече.

Либо он смирился с их пылким расставанием, либо явится с топором, жаждущим мести.

Зазвонил телефон, и она попросила швейцара пропустить Джоэла к ней.

Она прикусила ноготь. Возможно, ей следовало пригласить кого-нибудь для моральной поддержки в этом деле. Но Джули, Грейс и Райли не знали полной истории о Джоэле, а она не была уверена, что готова ответить на их неизбежные вопросы о том, почему она отказала миллионеру из трастового фонда, у которого черты лица молодого Брэда Питта, и который по пути домой заходил в Цветочный квартал, чтобы купить ей свежие тюльпаны.

Она даже не знала, как объяснить это самой себе, кроме того, что это было неправильно.

Эмма глубоко вздохнула и открыла дверь на тихий, но настойчивый стук.

Он выглядел... так же.

Немного тяжелее. Он всегда был крупным парнем — без лишнего веса, просто телосложение у него было такое, что естественно подходило для медвежьих объятий. Теперь он казался крупнее, чем тогда, с широкими плечами и широкой улыбкой.

Да, улыбкой.

И никаких следов указывающих на топор не было видно.

— Привет, Эмс.

— Джоэл.

Он раскрыл объятия, и она прижалась к нему, потому что он чувствовался приятно. Как теплое одеяло, которое достаешь из шкафа в первую ночь осени и чувствуешь себя очень уютно.

Его объятия окутали ее, и он крепко сжал ее. Она сжала его в ответ, слегка рассмеявшись, прежде чем отстранилась и впустила его внутрь.

Он сбросил пальто, повесил его на крючок и огляделся.

— Я совсем не так представлял себе твою квартиру. Раньше ты ненавидела беспорядок.

— До сих пор ненавижу, — сказала она. — Я в процессе переезда. Это дом моей начальницы, но она разрешила мне пожить в гостевой комнате, пока она в отъезде с новым парнем.

— Ну, вид из окна отличный, даже если остальная часть дома выглядит как копия Версаля, — сказал Джоэл, подойдя к окну, чтобы полюбоваться вечерним видом.

— Так? Могу я предложить тебе что-нибудь выпить? Пиво? Виски?

Джоэл никогда не любил вино.

— А скотч? Если он у тебя есть, было бы неплохо.

— У меня есть скотч.

Ну по крайней мере у Камиллы оно было. Она сама сказала угощаться. Надеюсь, скотч не был до смешного дорогим. Но, эй, даже если и так... это можно считать рабочими расходами. Вроде как.

— Итак, Эмс, статья о бывших парнях? — сказал он, улыбнувшись в знак благодарности, когда она протянула ему стакан. — На тебя это не похоже.

— А на кого это вообще может быть похоже? — спросила она, наливая себе стакан холодного чая. — Признаюсь, это не совсем мое представление о хорошем времяпрепровождении, но это часть работы.

— Точно. Шпилька, если не ошибаюсь? Это то, что ты написала в своем письме? Когда мы были вместе, ты все еще была в модном...

— Подиуме, — сказала она, взяв со стойки свой блокнот и перейдя в гостиную.

— Верно.

— А ты? — сказала она. — Все еще в той же фирме?

— Да. Если я правильно разыграю свои карты, то в ближайшие пару лет стану партнером.

— Поздравляю, — сказала она, имея в виду это. Джоэлу не нужно было работать. Его семья была богаче, чем грех. Но ему нравилась его работа в качестве адвоката по корпоративному праву.

Он сел напротив нее, возвышаясь над креслом так, как никто из других мужчин, и наклонился вперед со стаканом между своими большими руками, пристально изучая ее. Любопытно.

— Ты выглядишь совершенно так же, — сказал он, слегка ошарашенный.

Она рассмеялась.

— Ты так говоришь, как будто это плохо. Уверяю тебя, нам, женщинам, нравится это слышать.

— Я серьезно! — сказал он. — С тех пор, как я получил твое письмо, мне было интересно, как ты изменилась. Изменилась ли ты. Но ты все та же женщина, которую я помню.

Она приподняла бровь.

— Не знаю, нравится ли мне это, учитывая, как все закончилось.

Его улыбка не померкла, но немного смягчилась.

— Ну... скажем так, одна действительно дерьмовая ночь не перечеркнет кучу замечательных.

Эмма проглотила комок в горле. Это будет тяжело.

Она опустила взгляд на свой блокнот.

— Ладно, итак... Я спрашивала всех парней...

— Всех?

Она настороженно подняла глаза, но он лишь игриво подмигнул ей и откинулся в кресле.

— Извини, продолжай. Ты спрашивала всех нас...

Эмма улыбнулась.

— Те же три вопроса. Отвечай как можно честнее. Я обещаю не указывать нигде твое имя.

— Да, но ты обещаешь не плакать?

Ее рот открылся, и он рассмеялся над ее выражением лица.

— Шучу. У меня нет намерения быть жестоким, а даже если бы и было, я не могу представить, чтобы Эмма Синклер пролила хоть одну слезинку.