Любовная проблема (ЛП)

Близняшки посмотрели друг на друга и весело закатили глаза. Уинстон Синклер был заботливым отцом, пусть иногда и немного контролирующим, но он мог быть склонен к вопиющим проявлениям эгоизма. Не было никакого способа, чтобы он не ухватился за шанс быть в центре внимания, даже если это была не его вечеринка (родители Кэссиди устраивали репетиционный ужин, как это было принято), и даже если это отвлекало от невесты.

Отцу Эммы не нужно было стучать по микрофону, чтобы привлечь всеобщее внимание. Он был таким большим, властным человеком, который просто обязан существовать, чтобы доминировать в комнате.

Эмма терпеливо улыбнулась, когда зал затих и внимание переключилось на ее отца, хотя ее взгляд настороженно метнулся к стакану с янтарной жидкостью в его руке. Дэйзи, очевидно, подумала о том же, потому что издала легкий вздох тревоги.

Когда дело касалось алкоголя, у Уинстона Синклера было только две установки: слишком много или совсем не пить. Когда он работал, он не притрагивался к алкоголю — говорил, что от него все затуманивается. Но когда он находился в режиме вечеринки, что с возрастом случалось все чаще, он был склонен выпивать слишком много.

Сегодня вечером он определенно был в режиме вечеринки.

— Может быть, он быстро придет в себя, — сказала Дэйзи, сжав руку Эммы.

Эмма промолчала. Она не волновалась. Конечно, он был немного пьян, но, оглянувшись вокруг, можно было заметить, что почти все на празднике хорошо проводят время.

Она оглянулась в поисках Кэссиди и увидела, что он уже собирался направиться к ней, когда его мать схватила его за руку, что-то прошептала, а затем слишком громко захихикала, слегка покачиваясь на своих высоких фиолетовых каблуках.

Кэссиди взял руку матери, чтобы удержать ее на месте, и бросил на Эмму извиняющийся взгляд. Она улыбнулась и подняла руку. Оставайся там.

У них будет достаточно времени только для них двоих после свадьбы, когда этот балаган закончится.

Ее отец подождал, пока в комнате не стало совсем тихо, только тихо звякала посуда, прежде чем начать говорить.

— Что ж, — сказал он голосом, который был бы громким даже без микрофона. — Я подозреваю, что не нуждаюсь в представлении, но для тех членов семьи со стороны жениха, с которым я не имел удовольствия познакомить, я — Уинстон Синклер, гордый отец нашей краснеющей невесты, которая, я думаю, мы все согласны, выглядит сегодня исключительно красиво.

Несколько человек повернулись, чтобы взглянуть на нее, а один из кузенов Кэссиди издал свист в знак восхищения. Эмма улыбнулась и неловко помахала рукой. Кэссиди поймал ее взгляд и улыбнулся. Его глаза излучали тепло, когда он наблюдал за ней, согревая ее даже с другого конца комнаты.

Трепет, который Эмма почувствовала от этого простого взгляда, напомнил как ей повезло. Ей не нужны были его слова или свист, чтобы сказать, что она прекрасна. Ей достаточно было одного его взгляда, чтобы почувствовать себя красивой.

Ее отец все еще говорил, люди все еще вежливо смеялись, но она смотрела только на Кэссиди, а он — на нее.

Его иногда голубые, иногда зеленые глаза сегодня были идеальным сочетанием, пылающие аквамарином, когда они смотрели на нее через всю комнату.

Дэйзи легонько ущипнула ее за руку, чтобы вернуть ее внимание к речи отца, и Эмма попыталась прислушаться, пока отец рассказывал какую-то длинную историю о том, как Дэйзи всегда хотела играть в «свадьбу», когда они были маленькими, а бедная Эмма всегда оказывалась в роли жениха, а иногда даже не в этой роли, когда Дэйзи решала, что их толстый кот — лучший спутник жизни.

— Но сегодня Эмма наконец-то получит свою свадьбу, — сказал ее отец, оглядывая обожающую публику. — Моя малышка завтра выходит замуж, и за человека, которого я сам не смог бы выбрать лучше. О, подождите... Я действительно выбрал его, — сказал Уинстон Синклер с большим стаканом, делая здоровый глоток своего бурбона.

Эмма захихикала вместе со всеми, хотя у нее не было ни малейшего представления о том, о чем он говорит.

— Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь незаметный способ отобрать у него бурбон? — сказала Эмма, обращаясь к Дэйзи.

Но ее сестра не ответила. Эмма взглянула на нее и с удивлением увидела, что Дэйзи смотрит на Кэссиди, ее лицо выражало нечто среднее между нервозностью и виной.

Эмма посмотрела на Кэссиди как раз вовремя, чтобы увидеть, как он отводит взгляд. От нее?

Или от Дэйзи?

Эмма нахмурилась. Что это было? Ее сестра и жених были друзьями — вообще-то, они были друзьями еще до того, как Кэссиди и Эмма начали встречаться в колледже. Но это казалось... странным.

Эмма переключила внимание на отца, на этот раз более резко.

— Я уверен, что вы, отцы, присутствующие здесь сегодня, знаете, что нет ничего хуже, чем наблюдать, как растут ваши малышки, — говорил Уинстон. — Тот момент, когда вы впервые понимаете, что они накрасились. Первый танец на выпускном вечере, когда они идут с мальчиком, которого вы никогда не видели. Первая машина, первый парень, первое разбитое сердце... Я прошел через все это с Дэйзи, и это чуть не убило меня.

Все вежливо улыбнулись.