Любовник леди Чаттерли

He was dressed, and with a black tie: rather reserved, and very much the superior gentleman.	Он был в смокинге, вел себя сдержанно -джентльмен до корней волос.
He behaved perfectly politely during the meal and kept a polite sort of conversation going: but it seemed all touched with insanity.	За обедом он был безукоризненно учтив, поддерживал вежливый, ничего не значащий разговор; и одновременно на всем, что он делал и говорил, лежал отпечаток безумия.
'How much do the servants know?' asked Connie, when the woman was out of the room.	- Что известно слугам? - спросила Конни, когда миссис Болтон вышла из комнаты.
'Of your intentions? Nothing whatsoever.'	- О твоем намерении? Ровным счетом ничего.
'Mrs Bolton knows.'	- Миссис Болтон знает.
He changed colour.	Клиффорд изменился в лице.
'Mrs Bolton is not exactly one of the servants,' he said.	- Я не причисляю миссис Болтон к прислуге, -сказал он.
Oh, I don't mind.'	- Да я ведь не возражаю.
There was tension till after coffee, when Hilda said she would go up to her room.	Напряжение не ослабело и во время кофепития. После кофе Хильда сказала, что поднимается к себе.
Clifford and Connie sat in silence when she had gone.	После ее ухода Клиффорд и Конни какое-то время сидели молча.
Neither would begin to speak.	Ни один не решался заговорить.
Connie was so glad that he wasn't taking the pathetic line, she kept him up to as much haughtiness as possible.	Конни была рада, что он не распустил перед ней нюни. Уж лучше пусть держит себя с высокомерной заносчивостью.
She just sat silent and looked down at her hands.	Она сидела молча, разглядывая свои руки.
'I suppose you don't at all mind having gone back on your word?' he said at last.	- Я полагаю, - наконец начал он, - ты без всякого угрызения совести нарушила данное слово.
'I can't help it,' she murmured.	- Я в этом меньше всего виновата.
'But if you can't, who can?'	- Кто же виноват?
'I suppose nobody.'	- Никто, наверное.
He looked at her with curious cold rage.	Он окинул ее холодным, полным ярости взглядом.
He was used to her.	Он так привык к ней.
She was as it were embedded in his will.	Он даже включил ее в завещание.
How dared she now go back on him, and destroy the fabric of his daily existence?	Как смела она предать его, разрушить канву их каждодневного существования?
How dared she try to cause this derangement of his personality?	Как смела устроить в его душе такой погром?
'And for what do you want to go back on everything?' he insisted.	- И ради чего же ты изволила так все взять и бросить?
'Love!' she said. It was best to be hackneyed.	- Ради любви. Пожалуй, самое лучшее - пойти с этой карты.
Love of Duncan Forbes?	- Ради любви к Дункану Форбсу?