Любовник леди Софии

- О нет, я вам этого ни за что не скажу, сэр. Хотя бы потому, что мне не хотелось бы ворошить прошлое. Достаточно сказать, что моя кузина узнала о нашем романе от хозяйки поместья. Кстати, эта же дама поведала ей и о том, что мой любовник женат. Стоит ли говорить, что разразился скандал и кузина Эрнестина велела мне оставить ее дом.

София разгладила на коленях платье - нервный жест, который выдавал ее внутреннее состояние.

- Я понимаю, что все это свидетельствует о безнравственности моей натуры. Но я обещаю вам, что не стану... не буду такой легкомысленной. И если вы сумеете закрыть глаза на мое прошлое...

- Мисс Сидней. - Росс Кэннон подождал, пока она вновь не посмотрит ему в глаза, и лишь затем продолжил: - Я проявил бы лицемерие, если бы сказал, что осуждаю вас за вашу сердечную слабость. Мы все совершаем в этой жизни ошибки.

- Только не вы, сэр.

Эти ее слова заставили Росса криво улыбнуться.

- И в особенности я, - грустно произнес он.

В ее голубых глазах тотчас вспыхнул интерес.

- И какие же?

Этот вопрос посетительницы позабавил Росса. Ему импонировало ее бесстрашие, под которым безошибочно чувствовалась тонкая, ранимая душа.

- Вам это знать ни к чему, мисс Сидней.

София улыбнулась, хотя и не сразу.

- В таком случае я позволю себе усомниться в том, что вы совершали ошибки.

Такую улыбку обычно можно увидеть на лице женщины после страстных любовных утех. Редкая женщина может похвастать такой легкой, естественной чувственностью, таким божественным теплом, от чего любой мужчина тотчас начинает ощущать себя этаким жеребцом-производителем на конном заводе. Совершенно выбитый из колеи, сэр Росс сосредоточил внимание на поцарапанной поверхности стола. К сожалению, это занятие никак не помогло ему избавиться от навязчивых образов, которые, не давая покоя, так и лезли ему в голову. Вот он повалил ее на стол и срывает с нее одежду... Боже, как он мечтал в этот момент целовать ей грудь, живот, бедра... раздвинув их, зарыться лицом в нежные солоноватые лепестки и пить с них нектар до тех пор, пока она не начнет сладостно стонать и извиваться в экстазе! А затем, когда она будет готова принять его, расстегнуть брюки и как можно глубже погрузиться в нее, и еще, и еще, и еще, пока он наконец не пресытится ее плотью. А потом...

В гневе на самого себя за свою слабость главный судья нервно забарабанил пальцами по столу, силясь вспомнить, на чем, собственно, остановился их разговор.

- Прежде чем обсуждать мое прошлое, - сказал он, - нам лучше еще немного поговорить о вашем. Скажите, повлекла ли за собой эта ваша связь появление на свет ребенка?

- Нет, сэр.

- Что ж, вам повезло, - заметил он.

- Да, сэр.

- Вы родом из Шропшира?

- Нет, сэр. Я, как и мой младший брат, появилась на свет в небольшом городе на Северне. Мы... - Тут София запнулась, а по лицу ее пробежала тень. Росс тотчас уловил, что воспоминания могут быть ей неприятны. - Мы с ним рано осиротели. Видите ли, наши родители утонули во время лодочной прогулки. Мне не было еще даже тринадцати лет. Мой отец имел титул виконта, но земли у нас было мало, равно как и средств, чтобы ее содержать. Родственников, которые могли или хотели бы позаботиться о нас, двоих сиротах без гроша в кармане, у нас тоже не было. Жители деревни поочередно брали нас к себе в дом, но боюсь... - Она на минуту умолкла, а когда вновь заговорила, то тщательно подбирала слова. - Джон - так звали моего брата - и я, мы были... совершенно неуправляемыми детьми. Мы бегали по деревне, вечно творя всякие шалости, до тех пор пока нас не поймали на мелкой краже в местной булочной. Именно после этого случая меня и отправили к моей родственнице Эрнестине.

- А что стало с вашим братом?

София отвела глаза. Куда только подевались ее живость и непосредственность.

- Его больше нет в живых. Титул утерян, а родовые земли находятся под арестом, потому что нет наследника мужского пола, который бы мог их наследовать.

Россу не раз приходилось сталкиваться с человеческим горем, и он легко угадывал страдания других. Было видно - что бы ни случилось с братом этой молодой женщины, это оставило глубокий след в ее душе.

- Простите, - негромко произнес он.

София сидела, словно окаменев. Казалось, будто она не услышала этих слов.

- Если ваш отец был виконтом, - хмуро продолжал Росс, выждав несколько секунд, - то я по идее должен обращаться к вам "леди София".

Ответом на его замечание стала горькая, ироничная улыбка.

- Пожалуй, вы правы. Однако согласитесь, что с моей стороны было бы в высшей степени самонадеянно требовать такого обращения к моей персоне. Леди София осталась далеко в прошлом. Все, чего мне хотелось бы в настоящий момент, - это получить достойную работу и, возможно, попробовать заново начать жизнь.

Росс внимательно присмотрелся к своей собеседнице.