Любовники

Боль, что за несколько долгих месяцев превратилась из острой и, казалось бы, не совместимой с жизнью, в саднящую пустотой дыру между ребер, вдруг вонзилась в нее всей своей огромной пастью, заново растаскивая едва начавшую исцеляться душу по частям. Глухая, привычная уже тоска – будто и не по Сереброву вовсе, а так, из-за общей неустроенности и перемен, расширялась внутри. В груди столпились рыдания.

Резко вдохнув через нос, Ира часто-часто заморгала и потрясла головой: не было настоящих причин скатываться в апатию и слезы. Всего-то навсего объявился ее бывший муж, исчезнувший с горизонта уже на следующий день после развода.

Он, к счастью, будто и не ощущал ее безотрывного, изучающего его с головы до ног взгляда, и продолжал вести разговор с главредом их газеты. Судя по выражениям лиц обоих собеседников, вполне занимательный и не лишенный бахвальства, если мелькающая на губах Сереброва то и дело усмешка могла служить надежным мерилом.

Ира тихонько фыркнула. Теперь у нее не осталось сомнений в том, кто подсобил ее бывшему со столь удачной по времени командировкой, да еще и неведомо куда.

– Трус… – пробормотала она неосознанно.

Маша не оставила ее фразу без внимания.

– Серебров? – удивилась она. – Почему это?

– Догадайся. – Недоумение подруги прошлось по Ириным и без того раздраженным нервам лишним ударом тока. – Свалил куда подальше, чтобы мне в глаза не смотреть каждый день, на целых полгода, а теперь явился. Не удивлюсь, если и командировки никакой не было.

– Ну не знаю… – усомнилась Маша. – Выглядит он не очень, если честно.

– Не очень? – У Иры вырвался смешок. – Ты на загар его посмотри.

Однако сделанное Машей наблюдение ее словно вразумило, избавило от яростной пелены, мешающей ясности взгляда.

Теперь Ира и сама могла видеть, что Серебров, всегда бесивший ее своей отличной и пышущей здоровьем физической формой, заметно потерял вес. Сложно было сказать, не обманывает ли ее воображение, но, казалось, в облике его по-прежнему красивого – и непривычного загорелого лица, – скрывалась не просто усталость, а какая-то необъяснимая, пугающая измученность.

Смотря на него: те же высокий лоб, густые брови, чуть прищуренные глаза, прямой нос, выраженные скулы и тонкие, изогнутые в усмешке губы, – Ира в одно мгновение не видела никаких изменений, а в другое ей будто становился заметен фантом: иссушенные, нездоровые черты. К ее досаде Серебров стоял слишком далеко, чтобы у нее имелся шанс понять наверняка.

Когда он неожиданно громко рассмеялся в ответ на неизвестную ей реплику Павлова, Ира вздрогнула, наконец избавляясь от приковавших ее к месту чар, но было поздно: Серебров уже ее увидел.

На одну бесконечно долгую секунду, когда их глаза встретились через весь зал, мир вокруг исчез. Воздух стал сухим и обжигающим. Довольно открытое платье, в котором Ира еще полчаса назад рисковала замерзнуть благодаря включенному кондиционеру, не спасало.

Напротив, оно и поставило ее под удар – взгляд Сереброва скользил по обнаженным участкам ее тела языками пламени, задерживаясь на некоторых его излюбленных местах: ярко выраженной линии ключиц и ложбинке груди в глубоком вырезе. Ире перестало хватать воздуха.

Лишь только Серебров, словно забыв самого себя, сделал шаг в ее направлении, она наконец очнулась. Он, кажется, тоже.

Рядом Маша делано прочистила горло, прежде чем подойти ближе и встать к Ире плечом к плечу.

– Вау… – подразнила она. К счастью, полушепотом. – Вам, ребятки, срочно нужно в номер.

– Издеваешься? – Ира покосилась на нее с нескрываемым раздражением. – Я никогда больше не стану с ним спать.

– Да нет. – Маша легко пожала плечами и со смешком продолжила говорить: – Но вы сейчас так друг на друга смотрели… У-ф-ф!

– Прекращай, – попросила Ира и потянулась к своему полузабытому бокалу.

Даже повернувшись к Сереброву спиной, она не могла избавиться от ощущения его взгляда, от разбуженного им и заворочавшегося под кожей неудовлетворенного ожидания… чего-то. Идти на поводу у памяти тела и давать охватившим ее тело переживаниям словесное определение Ира отказывалась ради собственного блага.

Нет, нет, и еще раз – нет.

Просто она была не готова к встрече с Серебровым и оказалась закономерным образом выбита из колеи после шести месяц взаимного игнорирования друг друга. В последнем, думала она язвительно, и вовсе не нашлось бы ее вины – это он предпочел скрываться от перемен в их жизни, а не приспосабливаться к новым обстоятельствам.

– Он снова на тебя смотрит, – заметила Маша.

Зажмурившись, Ира крепче сжала в руке прохладный бокал и процедила:

– Я знаю.

Однако Маше, похоже, было невдомек, что запасы ее выдержки стремительно сокращаются.

– Блин, – произнесла она с неудовольствием и смирением одновременно. – Он та-а-ак смотрит, что я начинаю его жалеть.

– Я отойду на минуту. – Ира поставила опустевший бокал обратно на стол. – Проверю кое-что в кабинете и вернусь.