Любовники

Меня как будто ударили под дых. Перехватило дыхание, помутилось в глазах, а в горле прочно встал ватный ком. Едва переведя дух, я закурил, хотя курить в палате строго запрещалось.

– Женя, – отчетливо выделяя каждое слово, обратился к нему я. – Я тебя очень прошу. Никогда, никаким боком, и ни в какой ситуации не упоминай при мне про Аню. Договорились?

– Да договорились, договорились, нет проблем, – Алиев, видимо, прочёл в моих глазах что-то очень убедительное, что не решился даже спорить. В это время у меня зазвонил телефон. Я вздрогнул, но это был всего лишь один из прорабов.

– Алло, – нервно бросил я в трубку. – Ты же уже один раз уточнял, какого хера звонить ещё раз? Двухмиллиметровой агломерированной шестьсот, профиля стыкоперекрывающего на торговый зал, и плитку инжекционную с экструзионной в пополаме. Сам знаешь, сколько. Смотри у меня там, чтоб не так, как в прошлый раз. Если не досчитаюсь хоть копейки, всех выебу! – и я резко нажал на отбой. Алиев слушал меня с открытым ртом.

– И этот вот человек, – изумленно вытаращив глаза, произнес он, – и этот вот торговец палеными часами ещё совсем недавно уверял меня, что не отличает таджика от рубероида! Слы, Андрюх, ты что с ним сделал? Электрошоком, что ли, лечил? Или гипнозом?

– Да это ещё что, – снова заржал Кравчук. – Ты бы его на объекте увидел, гы-гы-гы. Сам носится, с ног до головы в цементных ошметках, и прорабов гоняет, как кур. На самом деле, – он посерьёзнел, – Образцов справился практически безупречно. И даже не пьёт сейчас, вроде. Не пьёшь ведь, Ром?

Но было уже поздно. Даже признание моих успехов друзьями не могло уже поднять мне настроения. Я стиснул зубы, осторожно положил кости на полотно нардов, и поднялся.

– Всё, господа. Я отчаливаю. Мне на объект надо. Сегодня Булатов с инспекцией нарисуется. Если всё будет хорошо, то обещал перечислить следующий платёж. Давай, Жень, выздоравливай, – отводя взгляд в сторону, я пожал им руки, и вышел из палаты.

XXXII

Прошло ещё немного времени. Оценивший ситуацию Булатов приехал к Алиеву в больницу, и там мы втроём всерьёз обсудили, брать ли нам ещё несколько объектов, вытянем ли. Тщательно всё рассчитав, решили – вытянем. Булатов внимательно ознакомился с нашими раскладками, и благосклонно кивнул головой. На следующий же день нам поступили платежи, в один день сделавшие нас с Алиевым далеко не бедными людьми. Пахать, конечно, приходилось так же много, но было уже полегче: теперь мы могли позволить себе пригласить компетентных управленцев самого высочайшего уровня. В приличном районе мы сняли современный, полностью оборудованный всеми коммуникациями офис, полностью легализовались, и перестали оглядываться назад.

Я медленно ехал по проспекту Мира, прижатый потоком транспорта к крайней правой полосе. Как всегда по утрам, все московские магистрали оказались плотно загружены рабочим движением. Но сегодня мне это безразлично. Сегодня я никуда не тороплюсь. В кармане у меня лежит паспорт, а еду я на Кутузовский, к Ольге, чтобы все-таки сходить в ЗАГС, и подать заявление. А то я уже испытывал даже чувство легкого стыда. Сколько можно тянуть-то. Да и нехорошо это, когда работа съедает всё время, включая личное.

На углу Капельского переулка я вдруг подпрыгнул на сиденье, и непроизвольно дал по тормозам – к бордюру парковался белоснежный «Кайенн». Пропустив вперед несколько машин, я, словно оцепенев, судорожно вцепился пальцами в рулевое колесо, медленно подъехал к знакомой машине вплотную, и остановился. Аня вышла из салона, и тут же вверх поднялась крышка багажника – там лежали какие-то пакеты. Она достала их оттуда, щёлкнула кнопкой, и багажник снова закрылся. Я стоял в метре от неё. Не знаю, какие вибрации в тот момент исходили от меня в её сторону, но она почему-то вдруг очень уверенно обернулась, и взглянула на меня в упор. Глаза её расширились, и она выронила из рук пакеты. Но тут же, словно устыдившись своей такой импульсивной реакции, суетливо бросилась поднимать их, бросая на меня быстрые, растерянные взгляды.

Я наконец смог отлипнуть от руля, вышел из машины, и подошёл к ней. Несколько секунд мы молча стояли и смотрели друг на друга. Слова в голову не лезли. Я пришёл в себя первым.

– Привет, Анечка. К-как дела?

– Здравствуй, Рома. Хорошо вроде. А ты ещё не… – её взгляд устремился вниз, в сторону моего правого запястья. Кольца не было.

– Нет, – быстро ответил я. – Ещё не женился. А ты не…

– Подали заявление на развод, – также быстро ответила она, и опустила глаза. – Две недели назад.

– Это хорошо, – я криво улыбнулся.

– Правда? – просияла она.

– Ну… – я замялся. – Новая жизнь, всё такое…

– А… а почему тебя давно не видно в интернете?

– Занят я, Ань, – ответил я, радуясь, что можно увести разговор в сторону. – Работы много. Я строительством теперь занимаюсь. Даже поесть иногда некогда.

– М олодец. Хорошо выглядишь, кстати. Не пьёшь, наверное, – она кивнула в сторону моей машины.

– Ну да. Пить тоже некогда. Ладно, Ань, – я отвел глаза. – Мне пора, на самом деле.