Любовники и лжецы

Возможно, Роджер прав. До окончания всего этого кошмара надо обзавестись опытным адвокатом по уголовным делам. Существовало два варианта: либо он действительно убил Кей Палмер, либо это сделал Эдвард — безумная часть его мозга, которая теперь пытается все свалить на него, ошибочно полагая, что Элиот сядет в тюрьму, а он, Эдвард, займет его место. Оба варианта не предвещали ничего хорошего.

— Мы поговорим об этом позже. Но сегодня мне надо, чтобы кто-нибудь присутствовал вместе со мной на этом допросе. Они ждут меня в час дня. Ты можешь поехать со мной не как адвокат, а как мой друг?

— Ладно, но я могу лишь посоветовать тебе не говорить ничего такого, что может быть истолковано против тебя.

— Очень хорошо, потому что мне и сказать-то нечего.

— Элиот, у тебя была связь с этой женщиной? Все, что ты скажешь, останется строго между нами.

— Мне кажется, что мы вместе учились в школе. Но я не уверен. В любом случае, я не видел ее много лет. Однако у нее явно была любовная связь с кем-то… похожим на меня. — Это было все, что следовало знать Роджеру. Элиот просто не мог признаться ему, что в его голове может обитать убийца.

Роджер присвистнул.

— Да, похоже, тебе действительно понадобится хороший адвокат по уголовным делам.

При мысли о том, что он может попасть в тюрьму, Элиота затрясло, стало трудно дышать. Горечь немного подслащалась надеждой, что, если Эдварду и удастся засадить его в тюрьму, и сам Эдвард окажется там же. Что почувствует Эдвард, оказавшись в маленькой тесной камере?

Но, во всяком случае, Лианна будет в безопасности. Она навсегда уйдет из его жизни, а из ее жизни уйдет опасность.

Кабинет, в который детективы Стоктон и Истон провели Элиота и Роджера, оказался совсем небольшим, без окон. Как только Элиот присел на один из деревянных стульев, стоявших возле поцарапанного деревянного стола, он тут же почувствовал, что на лбу выступили капельки пота. Он приказал себе расслабиться, несколько раз глубоко вздохнул, перевел глаза с висевшего на стене коричневого коврика на стол и обратно, и с удовлетворением отметил, что комната не уменьшается в размерах.

— Не возражаете, если мы запишем нашу беседу? — спросил Стоктон, садясь за стол напротив Элиота и ставя между ними диктофон. Истон остался стоять, хотя и для него имелся свободный стул.

— Нет, — ответил Элиот. — А разве имело бы значение, если бы я стал возражать?

Стоктон улыбнулся, затем стал наговаривать на диктофон дату, время допроса, обстоятельства дела и имена всех присутствующих.

Первый его вопрос казался вполне безобидным. Он касался того, что они уже обсудили по телефону.

— Вы звонили сегодня утром в полицейский участок и разговаривали с офицером Джимом Картером? — Однако Стоктон сменил спокойный и дружелюбный тон на агрессивный.

— Нет, не звонил.

— А вы знаете, кто мог сделать это?

Что он мог ответить на этот вопрос? Если признается, что подозревает Эдварда, то все тут же откроется. И независимо от того, убил ли он Кей Палмер или нет, он попадет либо в тюрьму, либо в сумасшедший дом.

— Ты можешь не отвечать на любые вопросы, на которые не хочешь отвечать, — напомнил Роджер, заметив нерешительность Элиота.

Однако отказ отвечать на вопросы будет истолкован как признание вины.

— Нет, — заявил Элиот. В конце концов, он не был абсолютно уверен в том, что звонил Эдвард.

— Вы учились в школе вместе с покойной Кей Палмер?

— Возможно. Но я не уверен. Я учился в школе с девушкой по имени Кей Бекер, но с тех пор не видел ее уже почти двадцать лет.

— Мы проверили. Девичья фамилия Кей Палмер — Бекер. Вы действительно учились вместе с ней в школе. Ну, может, теперь вы хотите нам что-то сказать?

— Нет. — Они что, шутят? С какой стати он должен хотеть сказать им что бы то ни было?

Истон зашел за спину Элиота и склонился над ним. От полицейского исходил стойкий запах табака, заполнивший маленькую комнату, где и так нечем было дышать.

— Она ведь вас обидела, не так ли? — хриплым шепотом спросил он. — Она вас бросила, а одноклассникам рассказала, что вы сумасшедший, потому что продолжаете общаться с воображаемым товарищем.

— Советую тебе не отвечать на этот вопрос, — вмешался Роджер.

Значит, они уже знают об этом. Отказ отвечать только вызовет подозрения.

— Я могу ответить на него. В то время мы были подростками, а подростки бывают жестокими.

— То есть вы отвечаете «да»?

— Да. — Раздражение заставило его забыть о страхе. — Кей разбила мое юношеское сердце и унизила меня. А потом она уехала в другой город, и больше я ее никогда не видел. Уверен, такое случается с большинством подростков, но не думаю, что это повод для убийства.

— Значит, больше вы никогда не видели ее?

— Не видел.

Стоктон откинулся на спинку стула и сложил руки на животе.

— Кейн, мы знаем, что это неправда. Как же вы можете ожидать, что мы будем верить всем вашим словам, если в данном случае откровенно лжете?

Элиот сжал в кулаки лежавшие на коленях ладони. Ему захотелось стукнуть кулаком по столу и заорать прямо в самодовольную рожу полицейского.