Любовники и лжецы

Возможно, следовало признаться, что он встречался с Кей. Может, тогда они поверят, что он не убивал ее.

Или наоборот, загонят в угол и заставят признаться еще в чем-нибудь.

— По совету моего адвоката я отказываюсь отвечать на этот вопрос, — заявил Элиот. Ведь Роджер сказал ему, что он не обязан отвечать на те вопросы, которые его не устраивают.

Стоктон кивнул.

— Понимаю. — Он наклонился вперед, порылся в каких-то бумагах, лежавших на столе, и провел коротким толстым пальцем по кнопкам диктофона.

Элиот решил, что допрос, наверное, закончен, и сейчас они отпустят его.

— Расскажите нам о ногтях Кей.

У Элиота перехватило дыхание, на несколько секунд он просто утратил возможность дышать. Затем, сглотнув с трудом, заговорил, надеясь, что голос его не дрожит:

— А при чем тут ее ногти? Патси, коллега Кей, работавшая вместе с ней, сказала, что Кей в тот вечер сделала тщательный маникюр. Но я плохо разбираюсь в женском маникюре.

— И это все, что вы знаете о ногтях Кей?

— Это все, что я вообще могу знать. А в чем дело? Куда вы клоните?

— Звонивший рассказал о некоторых деталях преступления, которые не были обнародованы. Я просто пытаюсь выяснить, известны ли и вам эти детали.

Детали вроде двух ярко-красных накладных ногтей, валявшихся возле тела?

— Я никогда не видел ногти Кей. И ничего о них не знаю.

Истон, стоявший сзади, схватил Элиота за плечи, и Элиот едва сдержался, чтобы не вырваться.

— Вы встречались с ней, Кейн. Это подтвердили ее коллеги по работе и соседи. В ее квартире нашли вашу визитную карточку. — Истон наклонился к уху Элиота, причем настолько близко, что можно было задохнуться от запаха табака. — Мы все знаем, Кейн. Знаем, что вы убили ее, и вам не отвертеться.

— Вы запугиваете моего клиента, — вмешался Роджер и поднялся со стула. — Если вы не намерены предъявить ему другие обвинения, то мы уходим.

Дернув плечами, Элиот сбросил с них руки Истона, тоже встал и повернулся к нему. Ему хотелось сказать Истону, чтобы он убирался к чертовой матери и оставил его в покое, хотелось наказать полицейского, подать на него в суд.

Однако Элиот не мог ничего этого сделать. Возможность — пусть только возможность! — вины лежала на нем тяжким грузом. Он подошел к двери и взялся за ручку, испытывая облегчение от прикосновения к ней.

— Кейн, а вы до сих пор общаетесь с вашим воображаемым другом? — раздался вопрос Стоктона.

Элиот пулей вылетел в дверь, покинув эту маленькую тесную комнату, прошел по коридору и выскочил на улицу. Только здесь он смог спокойно вздохнуть.

— Уф! — Роджер тоже облегченно вздохнул, и Элиот осознал, что на время позабыл о присутствии своего адвоката. Что может подумать Роджер о его невиновности, если он вылетел из полицейского участка с таким видом, словно за ним гнался сам дьявол?

— Как верно я поступил, став адвокатом по гражданским делам, а не по уголовным, — заметил Роджер. — Господи, прямо голова идет кругом. Нам надо найти тебе хорошего адвоката.

Значит, Роджер думает, что он виновен, или, по крайней мере, что у него возникли очень серьезные трудности. Элиот не мог ничего отрицать, но в то же время не был готов признать это.

— Поскольку тебе все равно придется подвозить меня до моей конторы, то, может, зайдешь и подпишешь новое завещание и доверенность? — предложил Роджер. — Знаю, ты собирался сделать это на следующей неделе, но когда я сказал секретарше, что сегодня встречаюсь с тобой, она пообещала отпечатать документы к нашему приезду.

Элиот, потянувшийся ключом к замку зажигания, так и замер.

— Мое новое завещание? О чем ты говоришь? — Но он уже догадался. Наверняка это новая проделка Эдварда.

Роджер удивленно посмотрел на него. Элиот попытался улыбнуться, чтобы выиграть хоть немного времени и решить, что делать дальше… не рассказывая при этом Роджеру всю историю.

— Я просто не предполагал, что ты подготовишь все документы так быстро. Разумеется, с удовольствием зайду и посмотрю эти бумаги.

Пока они ехали по городу, Элиот пытался заставить свой мозг открыть ему новые планы Эдварда. Ведь если у них с Эдвардом один мозг и Эдвард может проникать в его, Элиота, часть, то почему он не может проникнуть в ту часть, которой пользуется Эдвард?

Элиот подозревал, что доверенность составлена таким образом, чтобы Эдвард мог распоряжаться имуществом Элиота в его отсутствие… или в случае тюремного заключения. Он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Снова он думает об Эдварде как об отдельной личности.

Доверенность не даст Эдварду ничего, если Элиот попадет в тюрьму. Наверное, Эдвард планирует захватить их общее тело, запретить Элиоту вообще пользоваться своей частью мозга. (Надо, кстати, спросить у Термана, возможно ли такое.)

Но завещание… Неужели Эдвард рассчитывает унаследовать все имущество Элиота? Может, поэтому в его квартире такая временная обстановка? И если Элиота не посадят в тюрьму за убийство Кей Палмер, то Эдвард что, намерен убить его и все унаследовать?