Любовники Камиллы

Вильмос подал герцогине ожерелье и серьги, подождал, пока она наденет украшения, и с бесстрастным видом закутал в красную шелковую мантию. Затем опустился на колени, помог ей сунуть ноги в вышитые богатым узором легкие туфельки на тонкой подошве и повел к выходу из опочивальни. Камилле оставалось лишь тихо радоваться тому, что ее не потащили на половину герцога обнаженной, как уже случалось неоднократно. Она даже предположила, что герцог и сегодня приказал камердинеру привести ее голой и босой, но Вильмос по собственному почину выбрал для нее одежду и обувь. Она задалась вопросом, какие отношения связывают Вильмоса и ее супруга. И если он действительно проявил собственную инициативу, то что это может значить лично для нее? Уж не перешел ли Вильмос на ее сторону? И если так оно и есть, то какие преимущества в ее положении это может принести лично ей?

Камилла искоса взглянула на Вильмоса, но тот был полностью погружен в свои мысли. Камилла с детства привыкла к дворцовой игре в конспирацию, однако Вильмос, казалось, и не думал притворяться. Значит, она снова ошиблась и принялась строить воздушные замки. Из элементарного проявления человечности вовсе не следует, что Вильмос готов пойти на предательство своего хозяина. Возможно, ему просто стало ее жаль, вот и все.

Каспар и Арно поджидали Камиллу в коридоре. Хотя их физическое развитие уступало Вильмосу из-за кастрации в юном возрасте, они были одного с ним роста, и Камилла сразу же почувствовала себя не такой беззащитной и уязвимой.

С высоко поднятой головой Камилла прошествовала вслед за Вильмосом по роскошно убранным коридорам, не обращая внимания на случайно попадающихся на глаза служанок, лакеев или придворных. Хотела она пройти и мимо ниши, в которой пристроилась совокупляющаяся парочка — царедворец и горничная, но подозрительные звуки, издаваемые увлекшимися любовниками, заставили Вильмоса резко притормозить. Камилла инстинктивно отступила назад, за спину Каспара, а Вильмос поднял мясистую руку, схватил горничную за предплечье и буквально сдернул с оцепеневшего партнера.

— Слушайте, вы, — обратился Вильмос к этому землевладельцу, имя которого Камилла даже не потрудилась вспомнить, — вам лучше исчезнуть.

Подхватив обеими руками спущенные штаны, землевладелец попятился, не сводя глаз с сурового дворецкого, и вскоре скрылся за поворотом, откуда тут же послышались его убегающие шаги. Вильмос взял горничную одной рукой за плечо, а другой одернул на ней серое платье и медленно провел ладонью по крутому бедру.

— Марьяна, эдак ты опоздаешь на важное свидание, тебя уже наверняка ждут, — сказал он с упреком и потащил ее вперед.

Остальные последовали за ними. Ах вот оно что, это одна из любовниц герцога, догадалась Камилла. Хрупкая Марьяна едва доставала макушкой до локтя Вильмоса и была тоненькая, как тростинка, зато обладала пышной грудью. Из-под скромного серого чепца беспорядочно выбивались рыжие кудри, на шее отчетливо виднелось алое пятно свежего засоса.

Камилла надеялась, что девушка не узнала ее. Да и как ее было узнать без парадной мантии и обычной косметики, к тому же Каспар и Арно загораживали свою госпожу мощными торсами. Но почему Камиллу должна волновать такая ерунда? Разве мало ее позорил собственный муж! Пожалуй, весь двор был в курсе пагубных наклонностей герцога. Придворные, казалось, оставались лояльными ему, даже несмотря на то, как он обращался с герцогиней. Возможно, так им всем было проще. Если сама Камилла не противилась его воле, почему бы им проявлять неудовольствие? Да и наверняка они не знали всех унижений, которым она подвергалась. Если они достаточно мудры, то предпочтут счесть за досужие сплетни две трети того, о чем шепчутся во дворце, решила Камилла.

Вильмос отодвинул какую-то панель на стене, и за ней показалась неприметная дверь. Войдя в нее, они стали спускаться вниз по узкой лестнице, освещенной лампами с мускусным маслом. Камилла непроизвольно поморщилась, но быстро взяла себя в руки. Очевидно, герцог приготовил для нее сегодня очередной сценарий какого-нибудь бредового спектакля, а ее заставит быть немым зрителем. Камилла тяжело вздохнула. Уж очень ей не хотелось всю оставшуюся ночь смотреть на его бледные ягодицы, раскачивающиеся над податливой девицей в диковинном наряде. К сожалению, выбора у нее не было. Камилла постаралась вспомнить, во что была одета его последняя пассия, кого она изображала — веселую селянку в белом чепце или лакея в женской ливрее? Ах нет, в прошлый раз девиц было две, на одной был длинный передник кузнеца, надетый прямо на голое тело, а вторая постоянно махала в воздухе руками, подражая кузнецу, раздувающему меха. Камилла, наблюдавшая за ними, сочла это действо скорее нелепым и смешным, чем эротичным.