Любовники Королевы(СИ)

Княгиня облегченно вздохнула и навсегда закрыла глаза. Анастасия тут отправила ганца с известиями для ее брата. Князь мужественно воспринял известие о смерти молодой жены и одного из младенцев. В течение всего скорбного пути мужчину терзала одна мысль:

- Чей младенец остался в живых.

Анастасия встретила брата и с рыданием бросилась ему на шею.

- Мой сын и твоя жена уже разговаривают с Богом,- прошептала она ему почти в самое ухо.

- А девочка? - с тревогой в голосе спросил он.

- Твою дочь ее мать назвала Софией. Малышка крепкая и красивая.

- Я хочу ее увидеть,- почти закричал взволнованный мужчина.

Анастасия взяла его за руку и медленно повела в самую дальнюю комнату. Новорожденная лежала голенькая на широкой кровати, укрытая только овечьей шкурой. Женщина достала из сундука белую ткань, разложила ее на кровати и аккуратно завернув младенца, подала сверток отцу. Князь ощутил легкое шевеление у себя на руках, девочка открыла глаза и тихим голоском выразила свое неудовольствие. Слеза медленно поползла по щеке мужчины.

- София. Княгиня София,- несколько раз прошептал он и передал бесценный сверток в руки своей сестры.

- Я займусь погребением жены и,- он на мгновение задумался, но быстро нашел подходящее слово и тихим голосом добавил,- и сына, а ты проследи, что София.

Анастасия не дала ему закончить мысль, поспешно ответила:

- Не беспокойся, я сделаю все, чтобы София не чувствовала себя одинокой.

Похороны были быстрыми, немногочисленные жители имения пришли проститься со своей хозяйкой, которую они уже устели полюбить. После поминального обеда князь вошел в комнату своей дочери. Анастасия качала малышку, прижимая ее к своей груди. Мужчина посмотрел на нее и вздрогнул от неожиданности, он не узнал в женщине своей прежней сестры. Всегда статная и чопорная княгиня, после родов и пережитого горя изменилась до неузнаваемости. Анастасия пополнела и ее формы стали округлыми и пышными, волосы, которые раньше она тщательно укладывала в высокую прическу, сейчас небрежными локонами свисали ниже плеч. Изысканные платья, которые с достоинством королевы всегда носила его сестра, сейчас были убраны в сундук, а женщина носила мешковатую рубаху с глубоким вырезом на груди и сверху грубый меховой жилет. Черты лица княгини от горя и отчаяния тоже изменились, мелкие морщинки тонкими лучиками разбегались от внешнего края глаз в разные стороны, нос заострился, а две губные морщины углубились и от этого щеки потеряли привлекательность и молодость. Брату показалось, что сейчас Анастасия не его старшая сестра, а его мать. Так она изменилась и постарела за какие-то полгода, которые она провела в разлуке со своим братом. Женщина подняла на него свои светло- серые глаза и тихо произнесла:

- У меня есть молоко, я покормила твою дочь.

А после недолгой паузы робко добавила:

- Если ты не будешь возражать, то я буду ее кормилицей, и мы все вернемся в наш замок.

Князь, пораженный изменениями, которые произошли с его сестрой, тяжело вздохнул и произнес:

- Ты будешь кормилицей для моей дочери и заменишь ей мать, но в замке никому не говори своего настоящего имени. Ты будешь получать жалование, как и положено наставнице княжеской дочери. Обитатели замка восторженно приняли маленькую княгиню и с опаской посматривали на Кормилицу, одетую в черные одежды. Некоторые утверждали, что это сестра князя, Анастасия, другие говорили, что это известная в округе ведьма Елизавета, очаровавшая безутешного князя, но в ее присутствии все голоса смолкали, а вскоре все поняли, что Кормилица умная и справедливая хозяйка и жизнь в замке потекла своим чередом.