Любовники-убийцы

И вслед за тем Марго сообщила ему свой новый план, к исполнению которого Фурбис приступил со следующего дня.

Были первые числа декабря. Солнце ярко светило на чистом небе, придавая природе праздничный вид, несмотря на то что воздух был довольно свеж. Фурбис приехал в Новый Бастид рано утром. Паскуаль уже давно не видал его и очень обрадовался появлению друга.

— Вы совсем меня бросили, Фурбис, — обратился он к торговцу, — неужели потому что я болен?

— Я вас не бросил, и доказательством тому служит мое присутствие здесь, — ответил Фурбис. — Я собираюсь в Кавальон. Погода стоит прекрасная, не хотите ли отправиться вместе со мной? Мы можем позавтракать по дороге.

Предложение это очень понравилось фермеру. Прошло несколько недель, как он стал выходить на прогулку, и то лишь на короткое время. Кроме чтения, у него не было других развлечений, но и тут он вынужден был вскоре оставлять книги, поскольку глаза его быстро уставали. Паскуаль спросил взглядом свою жену.

— Ты так слаб, мой друг, — промолвила Марго.

— Прогулка укрепит его, — заметил Фурбис. — И если он ослаб, то это оттого что сидит взаперти. Ему необходим воздух, поверьте мне. Посмо`трите, каким молодцом я возвращу его вам.

— Да, он прав, — весело сказал фермер, вставая с места.

Марго больше не возражала. Она помогла мужу одеться и укутала его в широкий плащ. Опираясь на руку Фурбиса, Паскуаль тихо спустился с лестницы и уселся в повозку. Поцеловав Марго, оказавшую ему и на этот раз чрезвычайное внимание, Паскуаль вскоре ехал по дороге в Кавальон. Фурбис был прав: воздух произвел на больного благотворное действие, и, когда оставалось уже недалеко до Кавальона, Паскуаль предложил Фурбису позавтракать.

— В таком случае здесь и остановимся, — сказал торговец.

У городских ворот была небольшая гостиница, хозяин которой слыл хорошим поваром. Фурбис часто бывал здесь в торговые дни, сюда-то он и завез свою жертву. Оба они расположились в отдельной комнате. По их приказанию в камин было добавлено дров, и скоро Фурбис и Паскуаль уже ели прекрасно приготовленный завтрак, состоявший из дичи, приправленной крепким соусом, причем подано было несколько бутылок вина «Шато», лучшего в стране. Паскуаль, и без того очень слабый, а за последнее время совершенно отвыкший от подобных завтраков, после часа, проведенного за столом, охмелел уже до такой степени, что не понимал ничего вокруг себя.

«Вот и прекрасно», — подумал Фурбис, слушая несвязную речь фермера.

Хозяин гостиницы, подавая счет, несколько удивился, увидав Паскуаля в таком состоянии.

— Ничего! — ответил Фурбис. — Прежде чем доедем до дома, все пройдет. Пожалуй, мы вернемся в Новый Бастид — лучше уж в другой раз приедем в Кавальон. Помогите мне посадить его в повозку.

Едва Паскуаль успел усесться на подушки, как немедленно заснул крепким сном.

— Ну, теперь остается вытолкнуть его из повозки, а затем переехать.

Взяв вожжи в одну руку, он схватил Паскуаля за плечо с намерением вытолкнуть его вперед головой, но фермер крепко вжался в подушки и не проснулся от дремоты, охватившей его после выпитого вина. Это спасло его. Три раза пытался Фурбис вытолкнуть Паскуаля из коляски, и всякий раз без успеха.

В отчаянии Фурбис остановил лошадь и выскочил сам на дорогу, чтобы удобнее было стащить на землю своего спутника и затем переехать его. Но едва лишь успел он взяться за плечи Паскуаля, как лошадь, не чувствуя над собой правящей руки, бросилась вперед с такой скоростью, что торговец несколько минут стоял, не понимая, что случилось. Опомнившись, он бросился в погоню за убежавшей лошадью. Нагнав ее, он не мог уже более решиться на исполнение своего замысла: тишина поля наводила на него какой-то инстинктивный страх, им овладело то же чувство, какое и в тот раз, когда он стоял у постели Паскуаля.

— Нет, не могу, — повторял он, как и тогда, и, заняв свое место в повозке возле Паскуаля, который между тем продолжал спать, Фурбис отправился на ферму, проклиная себя за слабость.

Все это время Марго находилась в напряженном состоянии, она считала мгновения, ожидая их возвращения. Чуть ли не каждую минуту подходила она к окну в надежде увидать Фурбиса и узнать побыстрее результат их поездки.

Вдруг на дороге послышался стук экипажа, и через несколько минут во двор въехала повозка Фурбиса. С быстротой молнии бросилась Марго навстречу и, одним взглядом окинув Паскуаля, поняла, что он жив. Она не сказала ни слова, но ее взгляд, брошенный на Фурбиса, был полон горьких упреков.

— Он захмелел, — заметил Фурбис с участием, — его надо уложить.

Марго позвала Мулине, оба мужчины отнесли Паскуаля в постель.

— Не следовало так сильно поить больного человека, — заметил Мулине.

Марго была в отчаянии, и весь гнев ее обрушился на Мулине, которому она самым суровым тоном приказала замолчать. Но он все-таки продолжал:

— Если я и решился заметить это, то лишь потому, что ведь он так легко мог и умереть.