Любовники-убийцы

Исполнив поручение, она начала вполголоса давать ей наставление, на что никто не обращал внимания. Все были заняты своими разговорами, лишь Марго рассеянно обводила взглядом присутствующих, отыскивая в уме какую-нибудь причину, чтобы выйти к ожидавшему ее любовнику.

Голос Вальбро постепенно усиливался, она сильно жестикулировала. Фредерик Борель первый заметил это и обратился к своей кузине:

— Скажи, пожалуйста, Марго, что такое бормочет твоя соседка? Она, кажется, разговаривает сама с собой.

Марго поняла цель его вопроса.

— Она слишком много выпила, — ответила она, несколько смутившись.

— Кто это говорит, что я много выпила? — вскрикнула Вальбро, язык которой начинал уже отказывать. — Нет, моя милая, это вы кажется пьяны… Вы хотите пить?.. Пейте, пейте моя красавица… Всегда следует есть, когда чувствуешь голод, и пить, чувствуя жажду… Однако вы… вы… прехорошенькая. Впрочем, это ничего не значит. И я когда-то была так же недурна, не хуже вас. А посмотрите, на что я похожа теперь… Ах! Как хотела бы я быть на вашем месте: я бы всех окружающих мужчин заставила умереть от любви.

При этих словах собеседники Вальбро, а ее слушали почти все присутствующие, переглянулись удивленными взглядами.

— Она, похоже, бредит, — воскликнул Паскуаль, начиная интересоваться этой сценой.

— Я думаю, это оттого, что она пьяна, — заметил Фредерик.

— Пьяна?! Нет, я не пьяна! Вот то же самое и Фурбис говорил мне, но он, кажется, лжет.

— Так это Фурбис напоил тебя? — спросил Фредерик.

— Очень уж вы любопытны, — ответила старуха, к которой в этот миг вернулось сознание.

— Успокойся, Вальбро, — сказала ей Марго, которую, после того как упомянули имя ее любовника, начала беспокоить эта сцена.

Но Вальбро продолжала:

— Если мы не будем вредить мужчинам, то они станут вредить нам… Я согласна скорее на первое… Я хорошо узнала их, со всех сторон!.. Делай по-моему, Марго.

— Как она фамильярна с тобой, — заметил, смеясь, Паскуаль.

Марго слушала Вальбро, готовая при малейшем переходе за грань дозволенного остановить ее.

— Да, не стоит быть доброй. Чем будешь добрее, тем больше придется страдать самой. При красоте добродетель излишня. Наше назначение — мучить мужчин. Помни это, Марго.

— Прекрасные правила! — заметил Фредерик.

Что касается Мулине, он, сидя против Вальбро, внимательно вслушивался в каждое ее слово, следя за малейшим ее движением. Вальбро замолчала на минуту, затем, встав со своего места, громко сказала:

— Мужья затем и созданы, чтобы их обманывать. Знала я одну песенку про это… Как, бишь, она поется?.. Ну-ка, Марго, спой ее, я думаю, Фурбис научил тебя исполнять ее?

В зале воцарилось глубочайшее молчание. Фредерик, смущенный этими словами, уставился в свой стакан. Мертвенная бледность покрыла лицо Марго. Один лишь Паскуаль не мог удержаться от улыбки и, обращаясь к жене, сказал:

— Спой нам, Марго, если ты в самом деле знаешь эту песенку.

— Эта несчастная просто с ума сошла, — ответила Марго. — Пожалуй, после этого ей вздумается еще наплести каких-нибудь низостей.

— Ее можно остановить, — сказал Мулине.

В ту же минуту он встал со своего места, подошел к Вальбро и твердым голосом отчетливо проговорил:

— Пора прикусить язык, старуха.

Затем, обращаясь к присутствующим, Мулине прибавил:

— Пожалуйста, господа, не обращайте на нее внимания. Она просто обрадовалась, что ее слушают, ну и начала себе болтать.

Действительно, все так и расценили это и последовали его совету. Паскуаль первым подал пример, начав разговаривать с Фредериком, но тому хотелось еще послушать Вальбро, и он проклинал в душе Мулине за его вмешательство, прервавшее россказни старухи. Что до Вальбро, то она и не думала замолчать и полным упрека голосом продолжала:

— Что я сделала тебе, Мулине? Разве ты можешь пожаловаться на меня? Я давно знала, что ты любишь Марго, и молчала. Бедняжка! Прежде на твоих глазах она любила Паскуаля, так же как в настоящее время любит…

— Мулине, заставь ее замолчать, пожалуйста, — вскрикнула Марго.

— Полно! Пусть болтает, кузина, она очень забавна, — молвил Фредерик Борель, прислушиваясь к последним словам.

Но силы изменили Вальбро. Она начала бормотать какие-то несвязные слова и скоро заснула.

Марго встала из-за стола и, подойдя к мужу, спросила его:

— Ты все-таки хочешь идти гулять?

— Непременно, — ответил он. — Свежий воздух мне будет очень полезен.

— В таком случае я пойду узнаю, не слишком ли холодно для тебя.

Паскуаль поблагодарил ее за внимательность, и Марго поспешно вышла, желая скорее увидеть Фурбиса.

Спрятав ружье за кучу камней, перекупщик стоял на дворе, прислонившись к воротам, и ожидал свою Марго. Он завернулся в плащ, скрестив на груди руки, надвинув на глаза шляпу, и стоял, словно статуя, без малейшего движения.

— Однако мне долго пришлось дожидаться тебя, — заметил он Марго при ее появлении.

— Это Вальбро виновата, — ответила она. — Она просто не помнит себя — чуть было не раскрыла все моему мужу.

— Негодная! — вскрикнул Фурбис. — А все это проклятое вино! Да ведь и пила, кажется, не особенно много. Она не сказала ничего лишнего?