Любовники-убийцы

Напрасно силилась она удержаться, увлекаемая в обрыв, силы изменяли ей. Ноги ее начали трястись. На одно мгновение она остановилась. Затем тяжело рухнула. Кровь брызнула на камни из разбитой головы. Она продолжала катиться с утеса на утес до подошвы горы и затем полетела в воду. Раздался всплеск волн. Все было кончено.

Теперь Фурбис смело мог отпираться от совершенного им преступления: смерть избавила его от единственной сообщницы. Марго бояться ему было нечего.

В это же самое время умирал Паскуаль. Около его окровавленной постели стояли Фредерик Борель и Мулине. Ни священник, ни доктор не прибыли еще, Марго также не входила в комнату мужа. Страдания несчастного фермера были ужасны, не раз, мучимый жестокой болью, он пытался вскочить с кровати или разбить себе голову о стену.

— Покончите! Покончите со мной! — молил он, терзаемый мучениями.

Наконец, силы оставили страдальца, он упал в изнеможении. Глаза его закрылись, и лишь изредка с похолодевших уже губ срывались неясные слова и жалобные стоны.

Не имея возможности помочь ему, не смея прикоснуться к его ранам, боясь причинить больному еще большие страдания, Фредерик Борель и Мулине стояли неподвижно в изножии его кровати, с ужасом глядя на его мучения. Мулине, глубоко потрясенный этим зрелищем, забыл всю свою ревность, всю свою враждебность к хозяину. Он плакал.

— Задыхаюсь! Задыхаюсь! — вдруг проговорил Паскуаль, силясь приподняться. — Пить, пить!

Мулине взял со стола стакан с сахарной водой, приготовленный им заблаговременно, и подошел к кровати. Фредерик взял лампу и приподнял, чтобы осветить умирающего. Паскуаль открыл глаза, взглянул на освещенное в эту минуту лицо своего слуги и, со страшным усилием оттолкнув от себя стакан, который тот подавал ему, вскрикнул:

— Прочь! Прочь! Ты любишь Марго, это ты убил меня!

— Я? Я? — возмутился Мулине.

Он хотел сказать что-нибудь в свою защиту, но голос изменил ему.

— Созовите всех! — кричал Паскуаль, теряя сознание от страданий. — Созовите всех! Это он убил меня! Отомстите ему за меня! — Он нагнулся вперед, правая рука его грозно вытянулась по направлению к Мулине.

— Зовите! Зовите! — повторил он.

Это напряжение совсем лишило его сил. Рука его упала, глаза закрылись, в изнеможении он откинулся на постели. В эту минуту вошел доктор, но было уже поздно: муж Марго скончался.

Глава XVI

Доктор в ожидании прибытия местных судебных властей, за которыми был уже послан нарочный, в присутствии мирового судьи, комиссара полиции и жандармского офицера приступил к предварительному освидетельствованию. Он нашел на покойном две раны: первая — полтора сантиметра в диаметре, при соединении левой ключицы с грудной костью, вторая — таких же размеров, между четвертым и пятым ребрами с правой стороны. Расстояние от одной раны до другой было шестнадцать сантиметров. Затем между правой лопаткой и позвоночным хребтом была замечена опухоль три сантиметра в диаметре, возникшая вследствие того, что пуля, пройдя грудную полость, застряла в кости.

Из этого освидетельствования доктор вывел три заключения, которые должны были осветить для обвинительной власти подробности, сопровождавшие убийство: во-первых, выстрел был сделан на близком расстоянии, что подтверждалось одинаковым характером обеих ран; во-вторых, дуло ружья при выстреле было направлено снизу вверх; в-третьих, покойный скончался от внутреннего и наружного кровотечения.

Освидетельствование это продолжалось в течение всей ночи и закончилось только к пяти часам утра. В это время на кухню и в столовую прибежала толпа любопытных разузнать что-нибудь о подробностях убийства. Тут были соседи Паскуаля, между ними находились Фредерик Борель, Мулине и многие работники фермы. Вокруг судьи образовался круг. Судья допрашивал многих, желая напасть на след преступника. Его подозрение пало на Фурбиса.

А что делал любовник Марго после выстрела? Он бросился бежать по дороге к Горду, бросив ружье в колодец. Добежав до деревни, он зашел в несколько домов, побрился у местного цирюльника и выпил вина в присутствии многих свидетелей в трактире. Одним словом, он позаботился сделать все возможное, чтобы не навлечь на себя подозрения. Затем Фурбис вернулся домой и проспал всю ночь, а утром, постучав понапрасну в дверь дома Вальбро, отправился в Новый Бастид.

— Что за несчастье случилось у вас? — спросил он, входя на ферму. — Я только что узнал об этом.

— Неужели, — мимоходом заметил ему Фредерик Борель.

Фурбис промолчал, но через несколько минут осведомился о Марго. Узнав, что она у себя в комнате и, убитая горем, не принимает никого, кто бы ни предлагал ей свои услуги, Фурбис, однако, попросил доложить о себе и был принят своей любовницей.

— Благодарю, что пришел, — сказала она ему, — мне необходимо было видеть тебя. Я пережила ужасную ночь, я каждую минуту боялась за наше дитя. Но оно живо! Для него я стараюсь сохранить спокойствие духа, избегая всяких волнений.

Затем она расспросила его о подробностях ночного происшествия. Он рассказал ей все.