Любовница №2358

Меня остановил лишь хлесткий звонкий звук выстрела. Я увидела, как ноги варшана подкосились, и он просто скользил по плитке, пока не уперся лбом в каменные ступени. Из его открытого рта свесился длинный розовый язык, и текла тонкая струйка белой пены. Наконец, я опомнилась и побежала к посольскому дворцу. Поднялась по боковой лестнице и толкнула тяжелую дверь, чувствуя прохладу системы кондиционирования.

В фойе столпились люди. Охрана в знакомых серых костюмах, дипломаты, несколько миловидных девушек, судя по одежде, секретарши. Одна из них опомнилась и шагнула ко мне, заговорила на тахве:

— Добро пожаловать на территорию Альянса, алязи. Приемные часы с…

Я подняла чиммет, открыв, наконец, лицо:

— Меня зовут Мелисса Абьяри. Я подданная Альянса, сотрудник социального департамента. Я была похищена и прошу убежища на территории своей страны.

Девица явно растерялась, побледнела, лицо вытянулось. Она обернулась на мужчин. Один из них, пожилой, с густыми седыми бакенбардами, многозначительно кивнул и направился вглубь коридора. Девица вновь посмотрела на меня:

— Прошу за мной, мисс, — она поджала крашеные губы, и ее каблуки звонко застучали по мозаичной плитке.

Я стянула, наконец, проклятую чадру. Кожу облизал прохладный воздух, и я едва не прикрыла глаза от наслаждения. Свежесть, тонкий запах деликатной отдушки. Хотелось вдыхать полной грудью.

Я пошла за девицей, все еще не веря, что вижу лампы, блуждающую подсветку, слышу гул работающей электроники. Мы поднялись на лифте на второй этаж, и меня проводили в кабинет, где за большим полированным столом сидел старик с бакенбардами. Девушка вышла, закрыла за собой дверь. Старик поднялся, указал на широкий белый диван у стены:

— Присаживайтесь, мисс. Полагаю, вы очень устали.

Я кивнула и охотно опустилась на мягкие подушки. Вот теперь ноги отказали, руки задеревенели. Я ослабела настолько, что было трудно держать голову. Неужели я дошла… Я все еще не верила. Боялась прикрыть глаза, чтобы, сморгнув, не обнаружить, что все привиделось, а я лежу на полу в холодной темноте каиса.

Старик смотрел сосредоточенно, нахмурившись. Чуть склонил голову.

— Меня зовут Томас Крейтон, мисс. Я советник посланника и глава посольства в его отсутствие.

Я лишь кивала:

— Очень приятно, мистер Крейтон.

Тот открыл бар, плеснул себе коньяка:

— Полагаю, и вы не откажетесь?

Несмотря на всю показную сдержанность, я видела, что он крайне взволнован и напряжен. Выдавали вздутые вены на висках. Слишком заметные на фоне снежной седины.

Я вновь кивнула:

— О да, не откажусь. Виски со льдом, если можно.

Он налил и подал мне бокал. Я вдохнула знакомый резкий запах и, кажется, уже от этого захмелела. Пару глотков, чтобы расслабиться, иначе нервы лопнут, как порванные струны. Но все же не решалась. Смотрела в мрачное лицо Крейтона и мучительно пыталась предугадать, что он скажет. Если он выпроводит меня… Но тот молчал. Полоскал рот коньяком, сев на краешек стола. Наконец, опустошил бокал единым махом. Открыл панель наручного коммуникатора и протянул мне идентификатор, к которому нужно было приложить ладонь:

— Формальность, мисс, для установления личности.

Коммуникатор пискнул, получив «слепок», Томас Крейтон несколько раз кивнул самому себе:

— Как вам это удалось, мисс? Когда вы не появились к назначенному сроку, я понял, что побег не удался.

Я пожала плечами и все же сделала глоток:

— Не знаю. Просто… повезло.

Я не хотела вспоминать то, что предшествовало побегу. Едва ли это называется везением. Я сожалела, что не могу очистить память, стереть, как неугодную информацию из коммуникатора. Я вновь вернулась к виски. Язык обожгло, жидкость прошлась по горлу расплавленным свинцом. И почти мгновенно накрыло волной искусственного умиротворения. Но как же стало хорошо… Сейчас, в этот короткий миг. Когда я почти свободна, и когда еще есть надежда. Очень хотелось спросить, известно ли что-нибудь об аль-Зарахе, но я побоялась все испортить. Пострадал ли он хоть немного? Я была бы счастлива, если бы все сгорело к чертям. Он сам, его лицо. Чтобы он хоть на несколько мгновений почувствовал себя в шкуре несчастной Бахат.

Я посмотрела на Крейтона:

— Много здесь таких, как я?

Он кивнул:

— Достаточно, мисс.

— И вы помогаете всем, кто добирается до посольства?

Старик выпрямился, вновь потянулся к коньяку, плеснул. Какое-то время молчал, пожевывая губы. Наконец, повернулся:

— Нет, мисс. Это не в наших полномочиях.

Я подняла голову:

— Что значит «не в наших полномочиях»?

— Существует масса дипломатических сложностей. А в такой стране, как Тахил, они удесятиряются. Порой приходится чем-то жертвовать, чтобы сохранить шаткое равновесие. Мы все здесь на пороховой бочке, мисс. А учитывая, насколько Альянс зависим от сирадолита…

Он не договорил. Несмотря на всю его выдержку, разговор давался старику с трудом.

Я вновь глотнула виски, инстинктивно накрыла ладонью кулон, будто боялась, что Крейтон может что-то заподозрить.

— Тогда почему вы решились помочь мне?

Он усмехнулся в снежные бакенбарды: