Любовница авантюриста

Поселок казался мне одной из тех таинственных и редких жемчужин, которые находят среди подводных рифов великой австралийской гряды. Лишь он мог вместить в себя этот цвет неба и моря, редкую смесь драгоценных и простых пород, искрящихся пещер и мрачных колоннад.

Старейшину звали дядюшка Иво.

Он взял меня под свое покровительство со дня моего прибытия.

Ему было лет восемьдесят, но от него веяло здоровьем. Это был крепкий седой старик с горящими черными глазами. Он плавал как рыба и мог часами охотиться на морских ежей. Я подолгу лежала на теплом песке, он часто устраивался рядом. Но мой интерес был вызван не нырянием и появлением из морской пучины восьмидесятилетнего Нептуна, а его молодым внуком. Ему было около двадцати лет. Звали его также Иво. Он представлял из себя слегка уменьшенный, но совсем свежий вариант своего предка.

Он часто оказывался рядом с дедом в рыбачьем баркасе.

Я знала, что сквозь выгоревшие ресницы внук Иво не сводил с меня глаз.

Вначале я думала, что мои тридцать лет — слишком много с точки зрения этого юноши, мечтающего о путешествиях. Но, находясь рядом со мной, молодой Иво с трудом скрывал все нарастающее смущение.

Наивный поселковый люд ничему не удивлялся. Он был настолько убежден в своей отсталости и незнании современной жизни, что мое смелое поведение казалось ему обычным проявлением иностранного воспитания. Например, когда я захотела совершить морскую прогулку при свете луны, деревенские жители, проинформированные дядюшкой Иво, пылко одобрили эту идею. Но когда я, сославшись на необходимость уважать сон патриарха, заявила, что внук легко справится с однопарусной шхуной, а я всегда смогу прийти на помощь в случае необходимости, вся деревня ахнула! Да как же можно позволить даме подвергаться такой опасности! Ведь ее может выбросить на коралловые рифы или унести ветром в Адриатику!

Дядюшка Иво объяснил мне причину волнения местных жителей, расшифровывая их совершенно непонятные движения, напоминающие своего рода балет. С помощью этих движений мне пытались рассказать о различных опасностях, которым я подвергнусь, если рискну отправиться на прогулку только с юнгой. Все это звучало столь убедительно, что мне пришлось взять на борт также и старика. Мы весело болтали с ним, в то время как юноша стоял на носу, свирепо вглядываясь в горизонт, где зарождалась ночь.

Так я проводила ночные часы, странные в своей красоте и молчании. Иногда Иво-младший бросал на своего бесстрастного деда взгляд, полный ненависти. Этот крепкий старик выдержал бы порыв любого ветра, и понадобилось бы очень много усилий, чтобы он упал в море!.. Что же касается опасности ночного плавания — она была ничтожна. Море было теплым, а старый Нептун ловил морских ежей при свете луны так же легко, как и днем. Он всплывал на поверхность с улыбкой, фонтаном выплевывая изо рта воду.

Объяснить хотя бы что-то молодому морскому волку не было никакой надежды, потому что говорил он только на сербско-хорватском. Мысль о том, чтобы войти в мою каюту ночью, ему бы и в голову не пришла.

Как же назначить ему свидание?

Напрасно я перерыла скромную поселковую библиотеку — даже самого маленького словарика, из которого можно было бы почерпнуть пять-шесть необходимых слов, я не нашла.

Наконец как с неба на нас свалился нужный тип, который говорил на французском почти так же, как и я. Он был архитектором и исследовал побережье, чтобы найти удобное место для строительства дворца. Он бросился оказывать мне всяческие услуги, организовывать мой быт.

Тем не менее, когда я попросила его написать на местном наречии в моей записной книжке «Сегодня вечером в 10 часов в конце причала», он всем своим видом показал, что сомневается, стоит ли именно с этого начинать мне свою жизнь.

— Я еще знаю немецкий и итальянский, — сказал он мне. — Хотите, я напишу вам эту фразу и на этих языках.

Вокруг его глаз собрались морщинки от едва сдерживаемого смеха.

— Да, — бесстрастно ответила я. — Никогда ничего нельзя предвидеть заранее… Во всех портах есть набережные, и я всегда смогу указать время цифрами.

Архитектор восхищенно присвистнул, и мы расстались большими друзьями.

— Как жаль, что я не моряк, — сказал он, с искренним уважением целуя мне руку.

Я тщательно переписала красивые буквы и положила записку в конверт. Если бы у меня было побольше терпения, я бы могла передать это Иво во время одного из погружений его деда.

Но я жаждала встретиться с ним в этот же вечер. У меня больше не было терпения. Ждать — значит откладывать на завтра.

Необходимо было немедленно найти какого-то секретного гонца… И тогда сегодня вечером, через несколько часов…

Мой выбор пал на чрезвычайно смышленого мальчугана, который понимал все с полуслова.