Любовница бури

– И как это понимать? – выпалила Поль, но мужчина не собирался отвечать на ее вопрос. Он в загадочном молчании поднялся, вышел на улицу и стал спускаться по каменным ступеням к побережью.

Девушка подавила желание пойти за ним и задать как минимум сотню беспокоивших ее вопросов. Вместо этого она вышла на террасу, увитую диким виноградом, оперлась на мраморные перила и закурила.

«Ответь мне» – мысленно попросила она, не сильно уверенная в том, что сможет исполнить один из давно забытых трюков. Все-таки слишком долго она запирала все свои способности в тот самый черный ящик на задворках собственной головы, запрещала себе не только вспоминать о прежнем могуществе, но и даже задумываться о том, что когда-то владела подобной силой.

Ответа не было.

Разочарованная, гостья особняка пожелала вернувшемуся хозяину дома спокойной ночи и поплелась в спальню. Рудольф развалился на пол кровати и в распоряжении девушки остался только не очень удобный диван. Можно было, конечно, попросить другую комнату, но пробуждение в одиночестве еще больше задело бы чувства ревнивого супруга.

Поль остановилась у окна и долго вглядывалась в ночную темноту, стараясь различить на пустынном берегу одинокую фигуру на фоне заштормившего к ночи моря.

И как на зло именно сейчас, когда это было уже совершенно не актуально, в голове девушки всплыл очень яркий живописный образ из прошлого. Картина немецкого художника-романтика, фамилия которого тоже потерялась где-то на закоулках сознания, в светлых голубых тонах, с темной фигурой над льдистыми туманами… Поль никогда не видела ее в живую, только на репродукции в книжке, которую Монстр в маске принес по ее просьбе в самый первый раз, когда они решились заговорить о живописи.

Арестантка тогда мучительно хваталась за любую возможность не сойти с ума от однообразия жизни в лагере, а Рихард на свой страх и риск доставал ей любые книги. Почему тогда она не думала о том, что с ним сделали бы, если бы узнали, что вместо того, чтобы бить и изощренно пытать заключенную, он выполнял ее весьма причудливые прихоти?

Она сказала тогда, глядя на эту картину: «Это напоминает мне тебя. Ты – путник, над морем тумана, в поисках своей Шамбалы». И он улыбался тогда той чистой, почти детской улыбкой, на которую не могло быть способно чудовище, которым он являлся в действительности. Являлся ли?

Начал накрапывать дождь и Поль пришлось отойти от окна и закрыть деревянные ставни, чтобы вода не налилась в комнату. Удивительно, но стекол в этой старинной вилле не было. Вероятно, хозяева не хотели, чтобы хоть какая-то преграда мешала гулять по просторным помещениям приятному морскому ветерку и запахам цветения из роскошного сада.

Поль попробовала устроиться на краешке кровати, подальше от Рудольфа, благо размеры спального места позволяли.

И все равно было страшно неудобно; поза мало способствовала расслаблению, от мужчины за километр несло перегаром, а его храп мог разбудить даже покойника. Конечно, Поль приходилось спать и в куда худших условиях, и мягкая перина вряд ли могла сравниться с холщовым мешком, брошенным на землю, горячими объятиями Кэтрин и царившими вокруг омерзительными запахами. Но за годы другой жизни девушке более-менее удалось привыкнуть к комфорту, испытав который однажды, больше уже не захочешь лишаться его снова. Тем более после всего. После застенков, пыток, лагеря, после…

Рудольф во сне потянулся к супруге и девушка отпрянула.

– Милая, ну почему ты такая холодная? – пробормотал он и снова провалился в сон. Не трудно было догадаться, что теперь, после появления француза, измученный ревностью к нему, супруг не мог отделаться от навязчивых мыслей об отсутствии близости между ними. И, к несчастью, тема, избегаемая на протяжении многих лет, больше не терпела отлагательств.

Поль с трудом заставила себя погладить мужчину по волосам. Эта робкая нежность далась ей с трудом.

Она неслышной тенью скользнула с кровати, уверенная, что все равно не заснет. И очень кстати – снаружи послышался звук мотора подъезжающего автомобиля. Значит, вернулся Паскаль с новостями.

Поль шагнула в полумрак коридора, но вынуждена была остановиться, столкнувшись с неминуемым препятствием в виде темной фигуры Шварца. На его волосах и одежде поблескивали капли дождя, а глаза бешено горели. Он быстро прижал девушку спиной к двери, обвил руками и уткнулся лицом ей в макушку, обжигая кожу на голове своим горячим дыханием.

– Пусти, – прохрипела Поль и добавила дрожащим от волнения голосом, – пожалуйста…

Рихард послушно отступил назад. Поль стало очень тоскливо без тепла его огромного тела рядом. Она опустила взгляд, не в силах посмотреть в лицо мужчине. Теперь она безумно злилась на себя, за то, что на террасе сама звала его и дала повод для ложной надежды.

Надежды? На что, черт возьми? На то, чтобы снова вместе нырнуть в удивительный и глубокий океан совместного безумия и выжигающей боли? Мало ли шрамов на ее теле и душе? Оставленных им, между прочим.

– Не нужно, – глухо проговорила девушка, с трудом взяв себя в руки и пытаясь унять нарастающую в теле дрожь.