Любовница короля (СИ)

Лилиана краем уха слушала разговор брата и сестры, поэтому решила высказать своё мнение:

— Род Остин насчитывает почти пятьдесят человек, миледи, — сказала она. — Это самая могущественная семья на материке, не говоря про королевство. Вы действительно собираетесь убить их всех? А как же справедливость? Как же жалость к детям? Вы и их убьете?

— Никакой пощады! — презрительно заявила Алекса. — Я не собираюсь просто убивать всех членов рода Остин, леди Лилиана. Нет, конечно. Так просто они не умрут. Перед смертью каждый член семьи Остин испытает то, что пережила я. Это боль, сожаления, горечь утраты и бесконечные страдания. Я не просто уничтожу эту семью. Я всех их буду пытать, и убивать так медленно, как только захочу. За восемь лет страдания моя фантазия стала более изощренная. Они и бастард Ивар сделали меня такими. Правильно говорят, что месть подают холодной. Вот и посмотрим, как они вынесут то, что им приготовила их Предвестница.

Тобис повернул голову и взглянул в глаза Костина, увидев там то же беспокойство, что терзало его самого. Оба понимали, что Алекса изменилась за эти годы. Восемь лет назад это была миролюбивая молодая девушка, мечтающая стать матерью. А теперь, столько времени спустя, перед ними была не Алекса, но Предвестница, желающая свершить свою кровавую месть. Сестра Тобиса живет местью, спит местью и все её помыслы заняты только местью. Любой человек может запросто сойти с ума от всех этих мыслей и больных фантазиях, в которых он пытает людей до смерти.

— Ты изменилась, — фальшиво улыбнулся Костин.

Алекса покосилась на него ледяным взглядом.

— Думай, что хочешь, старый друг, — холодно сказала она. — Я потеряла ребенка, а чтобы сбежать от бастарда Ивара, пережила настоящие муки. Мне вкололи такой сильный яд, что кожа и ногти сползали. Мне пришлось умереть, лечь в гроб и оказаться в могиле. Но после побега, почувствовав себя на секунду свободной, я оказалась в трюме. Меня поймали северные кланы, которые продали своенравному господину. Долгие четыре года я пробыла в рабстве. Единственным моим счастьем стала доченька Офелия, благодаря которой я окончательно не сошла с ума. Ты, — Алекса покосилась на брата, — все вы не имеете ни малейшего представления о том, что мне довелось пережить. Если собрались осуждать, говорите об этом прямо в лицо, а не шепчитесь у меня за спиной, переглядываясь подозрительными взглядами. Но мы ведь уже знаем, что никто из вас не способен осознать мою боль. Скажите мне, глядя в глаза, что я не права. Если не можете, то лучше не лезьте со своим беспокойством и беспочвенным переживанием.

«Если бы они знали то, что знаю я, меня бы не осуждали», — тяжело вздохнув, подумала Алекса.

Тарлатан

***

Алекса стояла на центральной площади. Прямо перед ней вытянулась широкая дорога, тянущаяся далеко вперед. Песок под ногами был настолько мелким, что при шагах поднималось маленькое облако пыли. Чуть дальше, вдоль бескрайнего берега вытянулись сотни рыбацких лодок и несколько крупных торговых кораблей, которым позволили причалить у самого длинного причала, находящегося дальше на севере, где расположился портовый район. По обе стороны пыльной дороги вытянулись незамысловатые строения, разделенные на несколько типов. Были среди них: деревянные одноэтажные постройки, двухэтажные, но никак не трёх; однако каменные здания были намного больше по ширине и длине, а так же могли вытянуться к небу сразу на четыре или пять этажей. И выглядело все это так странно, словно город начинали строить из дерева, а потом резко передумали и взялись за камень, но в один момент материал закончился, и строителям вновь пришлось строить деревянные постройки. Дальше все выглядело ещё более неоднозначно, чем Алекса представляла себе знакомство с этим городом.

И ситуация усложнялась тем, что местных жителей, стекающихся к площади, чтобы посмотреть на пришельцев, прибывших с другого материка, становилось все больше и больше. Всаднице Лилиане Рэнделл пришлось заговорить грозным тоном, выдать речь, которая разгонит народ, однако людей не волновали слова этой милой молодой женщины. К счастью, на лестницах появились гвардейцы короля, шагающие решительной поступью к площади. Алекса сначала не увидела их форму, потому что гвардейцев король послал много, человек двести, не меньше. И эта личная охрана монарха подняла такую пыль, что люди, окружившие площадь, на которой стояли иноземцы, в ужасе разбежались в разные стороны.