Любовница Магната

— Маловероятно, — вместо девушки отвечает Пахомов. — Тебе пора, Стас.

Новиков краснеет от возмущения, но молча проглатывает слова Пахомова. Вера уже поднимается на ноги, чтобы попрощаться с другом, обняться, как они обычно это делают.

— Всего хорошего, — Платон ледяным тоном отсекает любые попытки приблизиться к Вере, — передавай привет отцу.

Стас кивает, разворачивается, уходит.

Вера смотрит другу вслед.

И начинает злиться.

— Что это было? Какого черта ты его прогнал? — возмущается Шустер.

— Ты уже сделала заказ? Что у них здесь можно поесть без риска получить гастрит? — интересуется Пахомов.

— Я задала вопрос!

— Я тоже, — парирует Пахомов.

Вера сидит очень близко к мужчине. Ее бедро прижимается к мужскому бедру. А ведь места за столиком предостаточно. Какого черта этот человек прессует ее сейчас?!

— Я не понимаю, что происходит, Платон! — уже чуть тише говорит Вера.

— Геннадий Новиков строит дома, которые не соответствуют нормам и требованиям. Строит их быстро, не качественно. Использует самые дешевые, иногда списанные материалы. Как результат, на стройке погибло шесть человек. И еще один труп нашли замурованным в цементе. Им оказался какой-то чиновник. Подозреваю, что он отказался покрывать бизнес Новикова. Мне продолжить рассказ? — говорит Платон.

Вера слушает насмешливый, слегка высокомерный тон собеседника. Вслушивается в каждое слово, пытается понять, к чему именно он клонит.

— Меня не интересует бизнес этой семейки, — усмехается Пахомов, изучая меню, — меня волнует то, насколько своевременно пацаненок вынырнул. Он уже попросил у тебя денег? Предложил вложиться в старт-ап? С ним ты решила вести дела?

— Я сама разберусь в моей жизни, Платон!

— Возможно. Но пока твой отец получает лечение, я буду присматривать за тобой и деньгами твоей семьи, — рубит Пахомов.

— Тоже хочешь присвоить кусок пирога?

Пахомов бросает на Веру тяжелый взгляд. Отодвигает меню в сторону.

— Зачем мне это?

Вера видит, как густая бровь взлетает вверх. Пахомов садится вполоборота, смотрит на Веру.

— Откуда мне знать! — фыркает девушка. — Банкротство. Неудачная сделка. Да мало ли причин!

— Считаешь, что будь у меня финансовые трудности, я бы предпочел не решать их, а жениться на богатой принцессе? — насмешливо говорит Пахомов.

— Мне почем знать!

— А ты согласилась бы? Представь, что трудности у твоего отца. Ты согласилась бы на договорной брак, чтобы вытащить Степана из долговой ямы? — продолжает интересоваться Пахомов.

— У отца проблемы? Ты ведь не просто так интересуешься?

— Все у него в порядке, насколько я знаю, — хмыкает Платон, — можешь быть спокойна. Ближайшие годы твоей свободе ничего не угрожает.

— Несомненно! Когда я соберусь замуж, это будет мой осознанный выбор, — цедит девушка.

— Угу, — усмехается Пахомов, а Вера все еще зла настолько, что ладонь так и чешется двинуть нахалу в челюсть. — Он определенно не падет на Стаса Новикова.

— Да пошел ты! — вскакивает Вера и смотрит на Пахомова сверху вниз. — Ты мне никто! У тебя нет права указывать мне, с кем дружить!

— Прекрати орать, Вера, — вздыхает Платон.

— Прекрати лезть в мою жизнь!

— Даже не начинал!

— Серьезно? Ты приперся сюда, прогнал Стаса, утром рычал на Сашку. Я же не слепая! И не дура! — все еще кричит Вера.

Пахомов медленно поднимается на ноги. И теперь уже Вере приходится запрокинуть голову, чтобы смотреть в темные, будто почерневшие от недовольства, глаза мужчины.

— Ну, если ты не дура, то…

Вера чувствует жуткое напряжение. Не отступает лишь из упрямства. Однако под пронизывающим взглядом мужчины ей хочется спрятаться.

Пахомов не прикасается к ней, но стоит настолько близко, вплотную, что девушка ощущает его дыхание на своем лице.

— … должна понимать, — продолжает Платон очень тихо, — что я несу ответственность за тебя. И лучше тебе держаться подальше от мутных типов вроде Новикова.

— Иначе что? В угол меня поставишь? — ехидничает Вера. — В доме запрешь? Пристегнешь к кровати наручниками? Я и без того шагу не могу ступить без контроля! Без амбалов твоих!

— Занятные мысли крутятся в твоей голове, девочка, — Вера видит наглую усмешку на волевом лице. — Напомнить, кто в чью спальню вломился?

— Да это шутка была! Ты же не думаешь, что я всерьез заинтересуюсь тобой, Пахомов? — максимально насмешливо парирует Вера.

Она пытается игнорировать полыхающие щеки и то, что Платон нависает над ней. Давит на нее морально и физически. Да что уж! Вере кажется, что он вот-вот припечатает ее к стене.

— Почему нет?

Этот вопрос застигает девушку врасплох. Вера судорожно пытается придумать достойный ответ. Он ведь должен быть. Как должна быть и причина, почему ей не интересен Платон Георгиевич Пахомов.

— Потому что! — резко выдыхает Вера.

— Мда, достойная причина, согласен, — вновь заламывает бровь Платон.

— Ты…

Вера захлебывается от возмущения. Какого черта он говорит с ней в таком насмешливом и снисходительном тоне?!