Любовница Обманщика

Хемир не дал мне никаких намеков на то, что он нашел на раскопках, но он знал кучу информации о национальной библиотеке, и он ответил на все мои вопросы с энтузиазмом. Мы даже немного поспорили о происхождении Одина, хотя этот спор заглох, как только Хемир съехал с шоссе, и ему пришлось сосредоточить свое внимание на узкой, ухабистой дороге, извивающей к океану.

— Вот мы и прибыли, — сказал он, когда мы приблизились к маленькому городку, прижавшемуся к скалистому берегу. — Локисфен.

Это был красивый маленький городок. Белые дома окружали аккуратную зеленую городскую площадь, а разноцветные рыбацкие лодки покачивались в гавани, которая была сверкающей, почти карибской, голубой в полном свете северного полудня. Приземистая каменная церковь стояла над городом, фасадом к воде. Черные каменистые утесы тянулись к океану по обе стороны гавани, укрывая деревню.

— Наш участок сразу за церковью, — сказал Хемир, плавно обходя медленно движущееся стадо возмущенных блеющих овец. — В городе есть хороший паб. Хочешь пообедать до или после?

— О, после, — ответила я. — Если только ты не пообещаешь рассказать мне, что нашел!

Хемир рассмеялся, и мы продолжили путь к церкви, поскольку дорога становилась все более неровной.

— Это было языческое место, до церкви, конечно, — сказал он. — Мы считаем, что это была священная роща. Церковь была построена прямо на ней. В прошлом году было небольшое землетрясение, которое открыло… Ну, тогда они позвонили нам.

За церковью было припарковано несколько машин, и мерцающая пластиковая пленка отсвечивала на небольшом возвышении за стоянкой. Я вышла из машины и прикрыла глаза от яркого света.

— Пойдем, — сказал Хемир, протягивая руку.

Мы поднялись на возвышенность, и я увидела оборудование археологических раскопок: кирки и щетки, исследовательские колья, горсть тщательно маркированных артефактов, разложенных на белом пластиковом покрытии. Сами раскопки были в основном покрыты прозрачным пластиком, хотя на дальней стороне работали два человека.

— Привет! — крикнул Хемир, и ученики встали, чтобы помахать ему. Они оба были молоды и, как и все в Исландии, необычайно привлекательны.

Хемир осторожно обошел пластиковую обшивку, и я последовала за ним. Он обменялся несколькими словами по-исландски со студентами, прежде чем повернуться ко мне с улыбкой.

— Вот, — сказал он, опускаясь на колени перед пластиковым листом. — Скажи мне, что ты думаешь?

Он отодвинул пленку, чтобы показать три больших прямоугольных камня, покрытые замысловатой резьбой.

Я шагнула в котлован, чтобы подойти к камням, зная, что два студента перестали работать, чтобы понаблюдать за мной. Я приложила руку к камням, но, прежде чем прикоснуться к ним, взглянула на Хемира. Он кивнул, и я осторожно провела кончиками пальцев по изящной резьбе. Хотя день был теплым, камень под моими пальцами был прохладным и гладким. Как и его кожа, подумала я с дрожью.

— Это змеи, — сказала я. — Переплелись две змеи…

Хемир кивнул мне, улыбаясь.

— Но это один из символов Локи, — сказала я, поворачиваясь к Хемиру. — А размер этих деревьев, их форма наводят на мысль о священной роще.

Хемир снова кивнул, его красивое лицо засияло.

— Но не было рощ Локи, — медленно произнесла я, оборачиваясь в котловане, когда до меня дошел полный смысл сказанного. — Нет никаких записей…

— Записей нет, — сказал Хемир. — Викинги были безграмотные. Ничего важного никогда не записывалось.

— Но это же грандиозно, — сказала я, мой голос повысился от волнения. — Это потрясающе! Исторические свидетельства о священной роще, посвященной Локи… это меняет все!

— Знаю, — сказал Хемир, улыбаясь и отряхивая грязь с колен. — Хотя не понимаю, зачем кому-то понадобилось строить священную рощу для этого скользкого ублюдка.

Я почувствовал горячий укол гнева.

— Он не ублюдок, — сказала я. — Он забавный, очаровательный… — Мой голос затих, когда я поняла, что говорю, и я повернулась к океану, чтобы никто не заметил моего румянца.

— Я имею в виду, — сказала я ровным голосом, касаясь гладких прохладных камней, — что мифы рисуют сложную картину.

— Возможно, — сказал Хемир, явно забавляясь. — А теперь как насчет обеда?

***

Мы с Хемиром изложили нашу первую совместную работу в пабе, на обороте наших бумажных салфеток. Мы разделили два заказа копченой баранины с темным, сладким ржаным хлебом и говорили всю дорогу до Рейкьявика, делясь идеями и теориями о роще Локисфен. Мы все еще обсуждали рощу, когда его «Фиат» остановился перед моим отелем.

— Завтра ты пойдешь в библиотеку, нет? — спросил он, открывая передо мной дверцу машины, и этот жест показался мне странно очаровательным.