Любовница отменяется, или Тренчкот

Так, а его намеки насчет создания фальшивого алиби? С этим тоже все ясно! Он хочет совсем меня запутать. Я начну лгать еще более изощренно, липовое алиби обязательно рассыпется в самый неподходящий момент, и это будет служить новым доказательством моей вины!

Я всхлипнула. Дыхание рвалось и ломалось в горле, как крыло стрекозы, слезы клокотали у самого сердца… Я с готовностью вижу себя в интерьерах Лувра, у подножия огромной статуи Будды, на фоне творений Гауди и на площади Святого Петра в Риме. Но я совершенно не могу представить себя в душной и темной камере. Мне там не место!

Похоже, пора искать адвоката.

Глава 16 В игру вступает Ксения Савич, третий номер

Оказавшись в стенах родной редакции, я бросила клич – не знает ли кто Ксении Владимировны Савич, 1972 года рождения.

Первым на зов откликнулся главный редактор. Производя неимоверный шум, он вломился в кабинет с явным желанием растерзать подчиненную. Навис надо мной как скала. Я испуганно смотрела на босса снизу вверх.

– Юлия Бронникова! – заголосил Степан Данилович и сомкнул на моей шее две изящные ладошки (каждая – размером с ковш экскаватора). – Где интервью с Вербиным?!

Ах, он об этом…

Сразу отлегло от сердца, я расслабилась и откинулась в кресле. Пусть я виновата во всех смертных грехах, но интервью с владельцем телекоммуникационной компании уже давным-давно отправила редактору по электронке.

– Почту проверьте! – непочтительно рявкнула я шефу в ответ. – Четыре дня назад скинула вам статью! И тут же пожалела о собственной грубости. Степан Данилович захлопал ресницами, его лицо в окладистой русой бороде выглядело удивленно-обиженным.

Ну вот, словно на ребенка накричала.

Мой босс – не из породы деспотов-самодуров, купающихся в ненависти подчиненных.

Он самый лучший.

А я – злобная фурия, запутавшаяся в проблемах.

– Ой, Степан Данилович, извините. Я не хотела вам грубить. Неужели вы не получили статью?

Биг босс расстроенно хмыкнул.

Включив компьютер, я открыла электронную почту и вошла в папку «Отправленные».

– Не понимаю, как так вышло! – пожала я плечами и показала шефу на экран.

Статья о телекоммуникационной компании действительно четыре дня назад отправилась на электронный адрес Степана Даниловича. Время отправки – 03.46 – утверждало в мысли о потрясающем трудолюбии журналиста, просиживающего перед компьютером ночи напролет. Да, пусть надо мной витает призрак колонии строгого режима, однако о служебных обязанностях я не забываю и честно отдаю «Удачным покупкам» литературный долг.

– Да, вижу, – кивнул шеф. – Вот она. Ты права.

Эх, если б так просто было доказать свою невиновность и в другом вопросе!

– Но я-то ее не получил. Неужели кто-то рылся в моей почте?!

И Степан Данилович, предельно обеспокоенный, вышел в коридор. Через минуту вернулся.

– Давай, Юля, быстро еще разок скинь редакторам. Мы и так уже с этой статьей опоздали.

– Хорошо-хорошо! – закивала я.

– Бронникова, ты интересовалась Ксенией Савич?

В гости явилась Лилия, куратор секции дизайна и архитектуры. Единственный мухомор в приятном обществе боровиков и опят. Завистливая и злобная натура Лили не позволяет ей гармонично вписаться в наш милый коллектив, где влюбленность друг в друга достигает накала, чреватого промискуитетом. Эта тридцатидвухлетняя барышня отлично прижилась бы в террариуме, хотя ее появление там сильно травмировало бы ядовитых собратьев – бедняги быстро бы поняли, как блекло и неубедительно смотрятся на фоне Лили.

Она еще как-то терпела меня, пока я страдала от одиночества. Но стоило появиться Никите, и тоска Лили достигла крайнего предела. Желчь выплескивается через край. Ладно бы Никита был плюгавеньким типчиком на «Запорожце»! Нет, мой возлюбленный имел наглость оказаться высоким красавцем на «Лексусе». О, ужас, ужас!

Также Лиле не дает покоя моя стройность – хотя сама она изящна и привлекательна (насколько может быть привлекательна ощетинившаяся гюрза). Моя привычка курить ей тоже не нравится. Во-первых, сигаретой в пальцах, по ее мнению, я привлекаю к себе излишнее внимание – рядом всегда появляется мужчина с зажигалкой. Во-вторых, отравляя организм никотином, я лишаю себя шанса растолстеть. Единственное, что примиряет Лилю с вредной привычкой коллеги, это моя грядущая смерть от рака легких. Поэтому в моменты, когда я в очередной раз даю клятву бросить курить, она тоже кривит рот: ведь отказавшись от курения, я наверняка умру менее мучительной смертью. Как жаль!

Ее бесят мои ноги, и дни, когда я надеваю мини, становятся черными днями в ее жизни. Лиля считает, мои ноги обязаны быть покривее, потолще. Но когда я появляюсь в джинсах, она тоже недовольна – потому что моя попа, обтянутая джинсой, выглядит гораздо более аппетитно, чем это есть на самом деле.