Любовница (СИ)

У его детей было всё, а если чего-то им не хватало, достаточно было сказать: «Папа, я хочу…» и по первому требованию это появлялось. Виктор не считал, что балует их, у него на воспитание взгляд был особый, он считал, если дети с раннего возраста почувствовали свободу, в том числе и свободу выбора, то запросы их станут разумными, а цели не заниженными. Нина часто спорила, но в этом переубедить Вяземского не могла.

Но вот Петя и Наташа выросли и с просьбами к отцу обращались всё реже. Петя, когда закончил мореходку, дома стал появляться редко — всё больше в рейсах по морям болтался, да и когда ещё учился, то как-то избегал доверительного общения с отцом. Слишком сильно они стали расходиться во мнениях. Петя взрослел и становился совсем другим, как казалось Виктору. Наташа — другое дело, она как была, так и оставалась его маленькой принцессой. В Петербурге он именно с ней больше всех общался дома, как никак жили-то они в одной квартире. А вот с отъездом Виктора в Германию, Наташа что-то замолчала, не звонила и не отвечала на его записки по мейлу.

Нина отвечала и на письма, и на звонки, но коротко, сухо. «У нас всё в порядке» — слышал он каждый вечер дежурную фразу, когда набирал номер жены, а в электронной почте от неё читал: «Не беспокойся, у нас всё без перемен, потому отвечать подробнее не о чем. Нина».

Да, именно так, всё было без перемен. День за днём всё та же пустота и тоска.

Когда случался свободный от работы вечер, Вяземский бродил по Гамбургу, приезжал в порт, смотрел на море. А когда жил в Трире, то часто заходил в Собор. Не молиться, а так, хотя он был католиком и мог бы на полных правах слушать мессу, причащаться, исповедаться. Только не хотелось. Виктор стремился в эти древние стены, чтобы побыть в тишине и сосредоточенности времени. Тогда он думал о далёком прошлом, о своем неосуществленном литературном сюжете про рыцарей. Он представлял себе их под сводами собора на молитве. И Короля…

Но потом отмахивался от несбыточного. И опять думал о своём настоящем.

Именно там он всё чаще стал задумываться и о Рите. Спрашивал несмело не то Бога, не то самого себя, а помнит ли она их встречу. Виктор думал о ней, о её лице, глазах, о том, как она улыбается, смеётся, как можно подробнее восстанавливал в памяти весь их первый разговор в кафе, и всё, что случилось с ним в кино, в тёмном зале, когда он держал Риту за руку.

Он стал находить удовольствие в этих мыслях и воспоминаниях. И к тому времени, когда его работа в Германии близилась к завершению, только и жил ими. Его перестало мучить одиночество, ведь теперь всегда рядом с ним была его Мечта, которой он настойчиво придавал образ Риты. Он думал о небольшой квартире на Фонтанке, о том, как Рита живёт там, представлял себе, что она делает по вечерам, а иногда даже представлял себя и её вместе. От этого становилось хорошо, радостно, и незаметно Вяземский стал скучать уже не по своему, а именно по этому незнакомому ему дому и женщине, с которой он виделся всего два раза. Он совсем не знал её, но легко мог представить себе.

Безразличие Нины, молчание детей, перестали трогать его, прежнее разочарование отступило. То отчуждение в семье, которое так студило душу, больше не беспокоило Вяземского, теперь всё сглаживалось его странным мысленным общением с Ритой. Не подозревая об этом, Рита с каждым днём занимала всё больше места в его жизни. Кончилось тем, что он стал писать ей, но не отправил ни одного письма. К чему? Виктор знал, что при встрече он сможет сказать гораздо больше. Вот так и вышло, что ещё в Германии Вяземский решил для себя, что в Петербург вернётся именно к ней.

Глава 7

Уснуть и проснуться

Не предупреждая Риту телефонным звонком, он прямо с вокзала поехал в гараж, взял машину и через полчаса остановил джип на Фонтанке, на том самом месте, что и в первый раз, когда заехал за ней теперь уже в далёкий осенний день полгода назад.

Вяземский сидел в машине и чего-то ждал. Скорее всего, что вдруг она пройдёт мимо, покажется из подъезда или издалека на набережной. Сомнения другого рода теперь одолевали его. А если она всё-таки забыла об их странном коротком знакомстве? Почему Рита должна была помнить?

Может она вообще и не вспоминала о Викторе с того дня как они расстались, а может она теперь с другим. В самом деле, к чему молодой привлекательной женщине ждать так долго ничем не связанного с ней человека. Ведь ничего у них не было. Ни-че-го… И расстались они более чем холодно. Нет, конечно, смешно думать, что она ждала.

Он всё это время сохранял её номер в мобильном. Вот сейчас на светящемся экране появились знакомые цифры. Он вызвал их из записной книжки, на самом деле мог бы набрать и так, Виктор помнил номер Риты наизусть. Оставалось только нажать соединение…а он медлил. Рука Виктора потянулась к ключу зажигания. Надо не валять дурака, ехать домой. Виктор повернул ключ, выжал педаль — мотор послушно заработал на холостых оборотах…