Любовница (СИ)

Рита появилась со стороны Невского от Аничкова моста. Она шла по узкой набережной Фонтанки медленно, словно нехотя, никого не замечала вокруг, смотрела себе под ноги.

Вяземский заглушил двигатель, вышел из машины и оказался у неё на пути. Она чуть не столкнулась с ним и только тогда подняла голову.

— Вы? — Она без удивления смотрела на него, и голос её прозвучал совершенно бесцветно. Потом слабая усмешка скривила губы, и Рита прибавила, — давно не виделись.

— Я только сегодня приехал.

— Понятно.

— Рита, я хотел позвонить…

— Зачем?

Она попыталась обойти Виктора, но он заступал ей дорогу, тогда Рита повернула в сторону проезжей части, чтобы перейти улицу, они стояли как раз напротив двери её парадной.

Виктора ужаснула перемена в ней. Лицо осунулось, причёска теперь была другая, Рита постриглась короче и волосы уже не падали ей на глаза и щёки, когда она опускала голову.

— Я пойду, — сказала она, — домой тороплюсь.

После этих слов Виктор уже не мог препятствовать ей. Рита два раза кивнула, не то в знак прощания, не то своим невысказанным мыслям и пошла к парадной.

Виктор стоял совершенно расстроенный этой встречей. Он всё понял, она ждала его. Может и не до сегодняшнего дня и скорее всего так, потому что и искры радости не заметил он в её глазах. Значит, надежда больше не поддерживала её. И всё-таки Рита ждала. Долго…

А он сам? Просто не хотел признаться себе, но тоже ждал этой встречи, представлял себе, как они увидятся, что скажут друг другу. И вот всё не то, не так. Она просто ушла. Неужели вот так он отпустит её…да нет же! И Вяземский быстро пошел следом за Ритой. Она уже скрылась за дверью, Виктор резко рванул ручку, поднялся на полпролёта и увидал её.

Рита стояла на повороте и держалась за перила. Не плакала. Молчала.

Значит ждала…ждала! И всё о чём он передумал там в Германии — не фантазии, и Рита именно та…

Без всяких предисловий он развернул её за плечи и прижал к себе. Рита была ниже его и никак не могла обнять Виктора за шею, только просунула руки под его куртку и прижалась лицом к груди. Заплакала громко.

— Идём…идём к тебе, — коротко сказал он.

Она вдруг вырвалась и побежала наверх по лестнице, всё продолжая плакать, спотыкаясь.

— Постой…Рита подожди…

Виктор через две ступеньки поднялся за ней, догнал, схватил её за руку. Она опять вырвалась. Закричала всхлипывая.

— Где ты был!? Где ты был…где… — повторяла она судорожно роясь в сумке в поисках ключа.

— Я был за границей… не мог приехать раньше, не мог и не знал надо ли тебе это…потому не звонил.

Рита нашла ключ и открыла дверь квартиры. Вошла, Виктор хотел войти за ней.

— Нет, не надо! — Она повернулась и толкнула его, — не хочу чтобы как в прошлый раз. — Стала прикрывать дверь, а он не пускал, и Рита конечно не могла с ним справиться, потому что Виктор был сильнее.

— Не хочу…не хочу, — плакала она, — уходи…

— Не будет как в прошлый раз, — он открыл дверь шире, вошел и захлопнул её за собой. Щелкнул английский замок.

— Ну куда ты убегаешь всё время? — сказал он, и опять попытался обнять Риту. Она отбивалась, потом вдруг сразу уступила. Виктор наклонился и поцеловал её, а потом всё поплыло в его сознании, словно в тумане, осталось только так долго сдерживаемое желание и ещё желание близости высшей, не телесной. Виктор перестал ощущать время и пространство была только Рита, её тело, и то, как она отдавалась Виктору. Вот и всё.

— Вот и всё, — сказал Вяземский вслух обращаясь к Микки. — Какой же я был дурак, что так долго ждал и мучил её и себя.

Воспоминания не внесли никакой ясности в его мысли и ничего не изменили. Виктору предстояло решить множество проблем и ответить на сотню вопросов, первым и главным из которых был: а кто же теперь ему Рита?

Ответа он не нашел, но так захотелось подтверждения, что всё это правда, что она на самом деле теперь его. Вся его. Виктор оставил нетронутым остывший кофе, вернулся в спальню, тихо разделся и лёг. Обнял Риту, окунулся в тепло, исходившее от её тела. В полусне она потянулась к нему, что-то пробормотала невнятно, но дрёма не отпустила её. Виктор улыбнулся и обнял её крепче. Некоторое время он лежал так, без всяких мыслей, потом незаметно для себя уснул.