Любовница (СИ)

Вероника покачала головой и опять принялась за чтение.

Вяземский открыл ноутбук, установил беспроводное соединение, принял письма. Одно из них было срочным и очень важным, но на английском языке. Сразу прочесть, а тем более ответить без переводчика Виктор не мог.

— Придётся ждать до утра, — пробормотал он себе под нос, — а жаль…надо было учить английский…

Пока ещё без машины он доберётся до офиса, пока вызовет секретаря. Да, всё же надо было лететь. Теперь ещё и сделка сорвётся из-за его нерасторопности.

Он уже собрался закрыть ноут, когда глаз его зацепился за название книги, которую читала девушка. «The Lord of the Ring» прочёл Виктор и его скромных познаний всё-таки хватило, чтобы понять, что это «Властелин Колец» Джона Рональда Толкина — культовая книга любителей фэнтези. Его дочь Наташа рассказывала что-то такое о толкинистах, что они собираются целыми толпами и дерутся на деревянных мечах. Некоторые из них считают себя большими эльфами, а другие орками — это мифическая разновидность говорящих обезьян, сделанных из глины. И все они охотятся за волшебным кольцом…

Но Вероника как-то не была похожа на такую… впрочем, Виктора сейчас не это интересовало. Она читает Толкина в оригинале? Без словаря? Может, это только на обложке по английски…

— Ника, извините, можно вопрос? На каком языке вы читаете? — осторожно поинтересовался он.

— На английском

— Правда?

— Истинная правда, — она посмотрела на него насмешливо, но доброжелательно, — а что?

— А вот это можете перевести? — без обиняков приступил к делу Виктор и повернул ноутбук экраном к Веронике.

Она отложила в сторону книгу, взглянула на текст и её пальцы уверенно побежали по клавишам ноута. Через пять минут Вяземский уже читал письмо по-русски.

— Вот это скорость, — искренно восхитился он, — мне бы так…а… будет очень большим нахальством с моей стороны попросить вас перевести на английский мой ответ?

— Нет, не очень большим, — отвечала Вероника, — пишите, если не боитесь, что я буду знать ваши тайные соглашения с *** Корпорейшн.

— В данной ситуации мне важнее ответить, чем сохранить конфиденциальность, — честно признался Виктор.

— Да, ладно, пишите. Обещаю не выдавать вас британским властям, — отшутилась Ника.

Она не смущалась, держалась не развязно, но свободно.

«Быть может внешность обманчива и ей побольше лет? Или все толкинисты такие?» — думал Виктор, глядя как Вероника печатает.

Ещё через десять минут ответное письмо было отправлено.

— Вы даже не представляете, как выручили меня, — сказал Виктор, — чем бы я мог отблагодарить вас?

— А вы в Петербурге живёте?

— Да, — ответил Виктор, размышляя о том, что же она может попросить?

— Экскурсией по Петербургу до Васильевского острова, — развеяла его сомнения Вероника. — Я совсем плохо знаю город и боюсь заблудиться.

— По рукам, можно и не только Васильевский, а и другие достопримечательности, но до Питера у нас есть ещё время. А вот, я хотел бы задать Вам ещё несколько вопросов, чтобы иметь представление о том, что же может Вам понравиться в нашей Северной Пальмире.

— Задавайте, — согласилась Ника, — видно уж не судьба мне дочитать эту историю до конца.

— Я про это как раз и спрошу — почему вы читаете в оригинале не Шекспира или Байрона, не Роберта Бернса или Китса на худой конец, а какого-то Толкина?

— А разве Рональд Толкиен не классик?

— По-моему нет, — пренебрежительно хмыкнул Виктор. Он был наслышан в частности и о московских толкинистах, а в сети ради скуки случалось ходил на один сайт, где собирались эти интернет-братья по убеждениям. По правде говоря, они не вызывали у Виктора особой симпатии. В основном, из-за своего самомнения. Когда человек знает не слишком много, но хочет казаться умным, он начинает свои копеечные представления обосновывать дилетантскими теориями, причём с апломбом и высокомерием, без всякого уважения к собеседнику. Толкинисты через одного страдали именно этой болезнью.

— А по-моему да, — сразу приняла позу обороны Ника, не трудно было понять, что ей не в первый раз приходится защищать членов всемирного клана почитателей Толкина.

— Такой же, как Шекспир?

— Не такой же, но всё равно! Никто не может отрицать, что он стал основателем и классиком жанра, который занимает сейчас первое место в мире.

— После любовных романов? — насмешливо прищурился Виктор.

— Да при чём тут романы? — Вероника явно не была намерена шутить. — Если бы вы почитали письма Толкиена, то поняли бы, что он действительно создал мифологию.

Тут уж и Вяземский не стерпел. Он не знал тонкостей внутренней структуры сообщества толкинистов и не мог судить их, но книгу, которую сейчас держала в руках Ника, он читал. Поскольку, некоторые из его студентов были очарованы этим произведением, он счёл необходимым для себя ознакомиться с тем, о чём так много говорят. Потом он долго спорил с ними на тему английской мифологии.