Любовница (СИ)

Виктор не замечал, что наушники выдернулись из порта и музыка продолжает звучать. Когда заметил и хотел выключить Вероника попросила.

— Нет, пожалуйста оставьте, так чудесно. Что это?

— Эдвард Григ, — отстраненно отвечал Виктор.

Мысли его заметались, он ощутил страх. Страх зверя, который уже привык к покою, но слишком хорошо помнит о перенесённой боли. Нет, не надо… он не хотел ничего этого, повторения и новых страданий. Душа умерла год назад и нечему было умирать снова.

Следом за звонком пришло СМС сообщение.

«Возвращаюсь домой. Рита.»

Виктор подвинул ноут к Нике.

— Там есть ещё другие вещи Грига, если хотите послушайте. Я выйду, покурю…

Он смотрел на неё и не видел, зато она видела его глаза…

— Вы уверены что всё хорошо?

— Да… всё хорошо…спасибо… — отвечал он.

Виктор вышел из купе. Рядом с ноутом он оставил и мобильный с незакрытым сообщением, и Вероника могла бы прочесть то, что там было написано, но нажала на сброс. Она не хотела знать чужих тайн. Что бы там ни было — это расстроило Виктора, Ника заметила, как дрогнули его губы и как глубокая складка залегла между бровей, а глаза — в них отразилась боль. Но девушка тут же сказала себе, что нельзя лезть в душу незнакомого человека со своим участием. Мало ли что у него, может, он не хочет говорить про это. Скорее всего не хочет.

Она стала слушать с удовольствием. Ей понравился задумчивый певучий Григ, он напомнил долгие вечерние сумерки. Вероника хотела ещё раз повторить особенно красивую мелодию и нечаянно кликнула мышкой на какой-то файл. Это было письмо, Вероника машинально скользнула глазами по первым строчкам. Такого она никак не ожидала увидеть и не смогла заставить себя не читать.

«Милорд супруг мой, — прочла она, — вот уже две луны не имели мы известий о вас. С тех пор как вы отправились по Стезе Господней в ваших владениях всё спокойно. Ваши молитвы и милость Господа нашего хранят нас…»

Замок купе щёлкнул, Виктор вошел и сел на прежнее место.

— А… вот телефон, а я ищу его по карманам.

Вероника всё смотрела в его лицо, но теперь он опять выглядел непроницаемо спокойным.

— Я открыла какой то файл, извините, — сразу сказала она.

Ей очень хотелось спросить, что это было за письмо и кто та женщина, которая писала его, но она постеснялась. И потом — сейчас не время. Ника хорошо понимала, что хоть Виктор и выглядит спокойным, но не мог он так быстро выкинуть из головы неприятное сообщение.

— Да ничего…государственные тайны у меня все под паролями, — усмехнулся он, взял телефон и набрал номер.

Виктор ждал. Телефон долго не отвечал, наконец, недовольный женский голос пробил динамик.

— Алё! Ты что не мог утром позвонить?

Виктор улыбнулся Нике одними глазами и отвечал в телефон.

— Извини, мама, я решил предупредить… я приеду из Москвы рано, но у тебя буду не сразу, у меня дела ещё.

— А ты ко мне разве собирался?

— А разве нет? Я поживу у тебя пару дней, не прогонишь?

— Опять скитается как бомж! У тебя свой дом есть.

— Ну, мама…

— Ладно, приезжай, а, да, и купи хлеба, но только белый не нарезной, а городской, запомнишь?

— Да я знаю, что ты нарезной не любишь.

— Ну всё…я сплю, весь сон мне перебил!

— Мама…постой, а код?

Но на другом конце соединения уже отключились.

— Теперь не ответит… придётся под окном кричать, — сказал Виктор. — И как вам понравился Григ? Хотите ещё послушать музыку? Или выключить?

— Очень понравился, спасибо. Наверно выключить.

— Совсем в поезде не могу спать, — пожаловалась она, — а надо. Потом, как сомнамбула весь день.

Виктор выключил ноутбук, убрал в чехол и закрыл на ключ. Телефон тоже выключил.

— Я тоже часто по ночам не сплю, а потом днём случается носом клевать. Ладно, давайте попробуем поспать, ещё часа три у нас есть, или даже четыре, поезд опаздывает — мне проводник сказал, Оказывается мы долго на стрелке стояли. — Он всё же не выдержал и спросил, — Вы домой или в гости в Питер? Хотя, что за глупый вопрос, раз города не знаете, значит вариант «домой» — отпадает.

— В гости, — ответила она.

— К родным?

— Нет, к друзьям-толкинистам, — рассмеялась Вероника.

— Вот оно что… а я-то их ругал.

— Так не моих же, а вообще.

Почему всё это интересовало его, Вяземский затруднился бы сказать, но он вдруг понял, что не хочет вот так просто расстаться с Никой и ни о чём больше не поговорить с ней.

Да нет же, зачем расставаться? Она просила показать город. И потом, куда она пойдёт с вокзала одна, с таким тяжелым чемоданом?

Виктор разулся, залез наверх. Некоторое время он молчал прислушиваясь, как Ника устраивается внизу, потом сказал.

— И как это вас одну отпустили в чужой город. Вы в Москве живёте?

— Нет, в Ангарске.

— Где? — он свесился вниз и смотрел на неё как на чудо.

— В Ангарске, — повторила она, и Виктор, хоть и не видел её хорошо в темноте, но ясно расслышал в её голосе улыбку.

— Сколько же вы до Петербурга добираетесь?

— Сначала до Москвы четыре дня, а потом уже в Петербург.

— Ничего себе, какая даль! Ни за что бы не пустил вас одну.

— Почему?

— Время теперь такое… — он опять лёг, закинул руку за голову, — я вот свою дочку не пускаю никуда одну, а она наверно старше вас.