Любовное письмо

Обед и впрямь оказался восхитительным, а обещанные Маркусом йоркширские пудинги с подливкой, мягкие, с хрустящей корочкой, просто таяли во рту.

– Что ж, – в конце концов заявила Джоанна, поднимая своего спутника на ноги, – после такого обеда мне нужно прогуляться. Есть какие-нибудь предложения?

– Да, я отвезу тебя в Хэмблдон-Хилл. Садитесь, миледи. – Маркус распахнул для нее пассажирскую дверцу машины.

Через несколько миль перед ними возник пологий склон высокого холма. Было уже три часа дня, и солнце начинало клониться к закату, рассыпая золотистые лучи по заснеженной земле. Эта картина так живо напомнила о доме среди йоркширских пустошей, что у Джоанны ком подкатил к горлу.

– Мне нравится это место, – проговорил Маркус, беря ее под руку. – Я часто приезжал сюда, когда гостил у дедушки на каникулах… просто чтобы посидеть на вершине холма, отвлечься от всего и подумать.

Они поднимались по склону, держась за руки. Джоанна наслаждалась покоем и умиротворением, охватившим ее здесь, вдали от Лондона, рядом с Маркусом. На полпути к вершине они остановились и присели на пень, чтобы полюбоваться открывающимся видом.

– О чем ты думал, сидя здесь? – полюбопытствовала Джоанна.

– Ну… о всяких мальчишеских штучках. Сама знаешь, – уклончиво ответил он.

– Нет, не знаю. Расскажи, – попросила она.

– Я думал о том, чем буду заниматься, когда вырасту, – признался Маркус, глядя вдаль. – Мама… очень любила природу и была страстной поборницей охраны окружающей среды, таких теперь называют «экоактивистами». Она участвовала в маршах «Гринпис»[14] и пыталась воздействовать на членов парламента. Я всегда хотел сделать что-то, чем она могла бы гордиться. – Повернув голову, Маркус посмотрел на нее, и Джо попала в плен его взгляда. – Нечто важное, значимое… – Он замолчал и пнул ногой снег. – Но с тех пор все шло наперекосяк. Она наверняка разочарована.

– Я в этом сомневаюсь, – возразила Джоанна.

– Правда? – Маркус повернулся к ней с грустной улыбкой.

– Конечно, – кивнула она. – Мамы всегда любят своих детей, несмотря ни на что. Самое главное, что ты старался. А твой новый кинопроект обещает быть стоящим.

– Да, если я смогу найти на него средства. Честно говоря, Джо, у меня хреново с деньгами. Недавно я осознал, что вечно позволяю сердцу брать верх над разумом, бросаюсь сломя голову вперед, захваченный новой идеей, и даже не понимаю, чем рискую. Так же и в отношениях… мне нужно все или ничего, – признался он. – В этом я похож на маму.

– Нет ничего плохого в том, чтобы увлекаться своим делом, Маркус.

– Если только ты не финансируешь его за счет чужих средств… Я тут подумал, что если все же запущу этот новый проект, то стану тенью режиссера, Бена Макинтайра, и буду ему помогать. Возможно, в будущем мне лучше сосредоточиться на «видении фильма», чем на финансах.

– Может, и так, – согласилась Джоанна.

– А теперь поехали домой, пока я окончательно не отморозил себе яйца.

– Нежные южане, – заявила она, старательно изображая йоркширский акцент. – Не выносят холода!

Они вернулись в относительно теплый Хейкрофт-хаус, и, пока Маркус относил коробки обратно на чердак, Джоанна прибралась на кухне.

– Готова? – спросил он, когда она спустилась в холл со своей сумкой в руках.

– Да. Спасибо за выходные, Маркус. Мне очень понравилось. Честно говоря, я не хочу возвращаться в Лондон.

Маркус вернул ключ в тайник, потом сел за руль и завел мотор. Сворачивая с подъездной дорожки, он заметил краем глаза серую машину, которую уже видел накануне.

– Кто это? – поинтересовалась Джоанна, проследив за его взглядом. – Любопытные соседи?

– Вероятно, какие-нибудь любители птиц, решившие отморозить себе задницу ради пары малиновок, – ответил он. – Вчера они тоже здесь торчали. Ну, или грабители, намеренные поживиться всем ценным, что есть в доме.

Джоанна напряглась.

– Может, лучше позвонить в полицию?

– Джо, я пошутил! – пояснил он, проезжая мимо припаркованной машины.

Но Джоанну не успокоил его небрежный ответ. Поселившаяся в душе безмятежность испарилась, и весь оставшийся путь до Лондона она украдкой поглядывала в зеркало заднего вида, напрягаясь при виде каждой замеченной серой машины.

Свернув на Хайгейт-хилл, Маркус припарковал «Гольф» перед зданием, где жил Саймон.

– Спасибо, Маркус. Не могу выразить, как я тебе благодарна.

– Просто убедись, что в этой вашей газетенке моим родным и памятному фонду выделят хотя бы двухстраничный разворот. Послушай, Джо… – Он наклонился над рычагом переключения передач и сжал ее руку, не давая девушке возможности сбежать. – Давай снова встретимся. Может, поужинаем в четверг вечером?

– Да, – без колебаний согласилась Джоанна и, подавшись вперед, легко коснулась губами его губ. – Пока, Маркус. До встречи в четверг.

– Пока, Джо, – с сожалением вздохнул он, когда она вылезла из машины и достала из багажника свою сумку, а потом тихо добавил, глядя, как девушка с улыбкой помахала ему рукой и направилась к входной двери: – Я буду по тебе ску– чать.