Любовное письмо

Местная деревня находилась в миле от дома, и полчаса спустя, после небольшой поездки по ухабистым проселкам в кромешной тьме, они уже входили в старый паб с низкой крышей. Вполне уютный, со стенами, отделанными темным деревом, и большим камином в глубине зала. На барной стойке дремал кот. Маркус заказал два джин-тоника и немного поболтал с барменом, потом они с Джо заняли столик.

– Кстати, я угощаю, – сообщила Джоанна, пока они изучали меню. – В знак благодарности за все, что ты организовал в эти выходные.

– Я был только рад помочь, но, раз ты платишь, возьму-ка я стейк.

– Я тоже.

К ним подошла молодая официантка, чтобы принять заказ. Местная карта вин оказалась на удивление многообразной, и Джоанна выбрала бутылку кларета.

– Что ж, расскажи мне о своем счастливом детстве в Йоркшире, – попросил Маркус и, пока она описывала семейные рождественские праздники, катание на лошадях по вересковым пустошам, сплоченное сообщество, в котором все трудились сообща, чтобы помочь соседям пережить долгие суровые зимы, слушал с немалой завистью.

– Ферма принадлежит моей семье уже несколько поколений, – объяснила Джоанна. – Дедушка умер лет двадцать назад, и моя бабушка Дора передала хозяйство моему отцу, но все равно всякий раз приходила помогать во время окота. Однако в прошлом году артрит взял над ней верх.

– А что будет, когда твой отец отойдет от дел?

– Ну, он знает, что меня ферма не интересует, так что оставит себе дом, а землю сдаст в аренду соседям. О продаже он даже не помышляет. Папа все еще надеется, что я передумаю, и от этого мне немного не по себе. Только такая жизнь не для меня. Может, однажды у меня родится сын, который захочет разводить овец, но… – Она пожала плечами. – Все династии рано или поздно заканчиваются.

– Ну да, взгляни хоть на меня. Я первый наследник династии Харрисонов, но до сих пор ничего не добился, – заметил Маркус.

– Кстати об этом, – вставила Джоанна, нарезая стейк. – Все найденные программки я сложила в стопку. Им уж точно не стоит гнить на чердаке. Не сомневаюсь, что, к примеру, Лондонский театральный музей с радостью их возьмет. Или можно провести аукцион и собрать деньги для памятного фонда.

– Хорошая идея, но не знаю, одобрит ли ее Зои. Все же эти коробки завещали ей. Но в любом случае я подкину сестре эту мысль.

– Извини за прямоту, но, судя по твоим словам, Зои – довольно жесткий человек, – проговорила Джоанна.

– Зои? Нет, что ты. – Маркус покачал головой. – Прости, если ввел тебя в заблуждение, но ты же знаешь, каковы братья и сестры.

– Понятия не имею. Я единственный ребенок в семье. В детстве мне всегда хотелось иметь брата или сестру, с которыми можно делиться секретами.

– Не все так просто, как кажется на первый взгляд, – мрачно произнес Маркус. – Ну, я люблю Зои, но взросление нам обоим далось тяжело… Ты уже много всего прочитала о нашей семье и, полагаю, в курсе, что наша мама умерла, когда мы оба были детьми?

– Да, – мягко согласилась она и, заметив выражение его лица, добавила: – Прости, наверное, ты ужасно страдал.

– Точно. – Он прочистил горло. – Но я справился. Только нам обоим пришлось довольно быстро повзрослеть. Особенно Зои, ведь она родила Джейми совсем юной…

– Ты знаешь, кто отец ребенка?

– Нет. А если бы и знал, то не сказал бы, – отрезал Маркус.

– Понимаю. И клянусь, что спрашиваю вовсе не как журналист.

– Да-да, конечно. – Выражение его лица смягчилось. – Хотя ты мне нравишься в любой своей роли. Что же касается Зои… сестра – отличный человек и отчаянно защищает тех, кого любит, но под ее внешней невозмутимостью кроется сильная неуверенность в себе.

– Как и у всех нас, – вздохнула Джоанна.

– Да. Кстати, что у вас с личной жизнью, мисс Хаслам? Похоже, в твоей душе таится глубокое недоверие к мужскому полу.

– Я много лет состояла в отношениях с мужчиной, которые закончились сразу после Рождества. Я верила, что мы вместе навсегда, но ошиблась. – Джоанна сделала глоток вина. – Сейчас постепенно прихожу в себя, но на это требуется время.

– Даже если мне откусят голову за флирт, рискну заметить, что этот парень – настоящий идиот.

– Спасибо. Но зато теперь я твердо знаю, что не хочу менять себя в угоду кому-то другому. Хоть какой-то плюс от неудавшихся отношений.

– Понимаю, – кивнул Маркус. – И ты совершенно права. Тебе не нужно меняться, ты уже прекрасна сама по себе. – От слетевших с губ слов у него вдруг странно кольнуло сердце. – Что ж, я, пожалуй, закажу себе один из громадных десертов с кучей взбитых сливок, шоколадным соусом и вишнями в глазури. Из тех, что никогда не подают в так называемых модных ресторанах Лондона. Будешь?

После кофе Джоанна оплатила счет, и они вернулись в Хейкрофт-хаус. Маркус, настояв, чтобы Джоанна посидела у огня, скрылся в кухне и появился через несколько минут, неся под мышками две меховые грелки с горячей водой.

– Вот, держи. – Он протянул одну ей. – Раз ты не позволяешь мне себя согреть, придется довольствоваться этим.

– Спасибо, Маркус. Если ты не против, пойду наверх. Я что-то безумно устала. Спокойной ночи.