Любовное письмо

– Я з-з-задубела! – смеясь, сообщила она, не в силах побороть неудержимую дрожь.

– Может, сперва съездим в паб? Я бы прикончил пинту пенистого эля. Заодно поедим горячего супа, чтобы со– греться.

– Нет, спасибо. – Джоанна потянулась к старому чемодану. – Я лучше возьмусь за дело.

– Ну ладно. А я, если ты не против, все же заскочу в местный паб, пока у меня пальцы не отмерзли. Точно не пойдешь?

– Маркус, мы ведь даже еще не начали! Я останусь здесь, – твердо сказала она.

– Как знаешь. Если что найдешь, не прячь под одежду, а то как бы я потом не обнаружил, – предупредил он и вышел из гостиной.

Выехав за ворота, Маркус заметил серую машину, припаркованную на заросшей травой обочине дороги в нескольких ярдах от дома. Внутри сидели двое мужчин в куртках «Барбур» и демонстративно изучали туристическую карту. Глядя на них, он задумался, не позвонить ли в полицию. Вдруг они присматривались к дому, чтобы впоследствии его ограбить?

* * *

Хотя в камине весело плясали языки пламени, Джоанне так и не удалось согреться. А придвинуться ближе к огню она опасалась из-за хрупкости старой бумаги. Результаты тоже пока не радовали. Все, что до сих пор попадалось ей на глаза, Джоанна уже знала из четырех биографий.

Она пролистала свои заметки, которые делала по мере чтения книг. Сэр Джеймс родился в 1900 году, в конце двадцатых занялся актерской карьерой и сыграл главные роли в ряде пьес Ноэля Кауарда в Вест-Энде. В 1929 году женился на Грейс, спустя восемь лет овдовел, когда она трагически скончалась за границей от пневмонии. Согласно газетным вырезкам и рассказам друзей, почерпнутым из различных биографий, Джеймс так до конца и не оправился от потери жены. Она была для него любовью всей жизни, и больше он не же– нился.

Джоанна также отметила, что не нашлось ни одной детской или юношеской фотографии Джеймса. Биограф объяснял, что причиной этому стал пожар, случившийся в доме его родителей – судя по всему, неподалеку отсюда – и уничтоживший все, чем они владели. Первая его фотография, сделанная в день свадьбы, появилась в прессе в 1929 году. На черно-белом снимке свадебного торжества новоиспеченный муж Джеймс возвышался над худощавой молодой женой Грейс, которая крепко сжимала его руку.

После ее смерти Джеймсу пришлось заботиться о пятилетнем сыне Чарльзе. Один из биографов отмечал, что ребенка отдали на попечение няни, а в семь лет отправили в школу-интернат. Судя по всему, отец и сын никогда не были близки. Впоследствии сам Джеймс объяснял это тем, что Чарльз слишком походил на его жену. «Мне было больно даже видеть сына, – признавался он. – И я держал его на расстоянии. Знаю, что почти не принимал участия в его жизни, и в старости я очень сильно из-за этого терзался».

В тридцатые годы в Англии Джеймс снялся в нескольких успешных фильмах Дж. Артура Рэнка. Именно тогда публика его по-настоящему заметила. Потом он ненадолго уехал в Голливуд, а когда Европу охватила война, в составе развлекательного подразделения британского военного движения отправился за границу, чтобы посещать британские войска и поднимать их моральный дух.

После окончания войны сэр Джеймс работал в театре «Олд Вик», где сыграл несколько крупных классических ролей. Благодаря постановке «Гамлета», за которой два года спустя последовал «Генрих V», он вошел в элитные ряды великих актеров. Именно тогда Джеймс купил особняк в Дорсете, предпочитая проводить время в одиночестве, а не вращаться в избранных кругах знаменитостей лондонской театральной сцены.

В 1955 году Джеймс перебрался в Голливуд и пятнадцать лет снимался в хороших, а порой и – как писал один из критиков – в «пугающе плохих» фильмах. Потом, в 1970 году, он вернулся на британскую сцену и в 1976 году с труппой Королевского Шекспировского театра сыграл «Короля Лира» – свою финальную роль, как объявил сам Джеймс средствам массовой информации. А после он посвятил себя семье и стал заботиться о внучке Зои, недавно потерявшей мать. Как предположил один из биографов, возможно, Джеймс таким образом пытался искупить вину за давнее пренебрежение к собственному сыну.

Джоанна вздохнула, глядя на покрывающие пол и ее колени старые газеты, письма и фотографии, в которых не нашлось ответов на ее вопросы. Впрочем, она убедилась, что сэра Джеймса в самом деле прозвали Сиамом, это имя постоянно встречалось в полученных им письмах. Сперва Джоанна читала их целиком, постоянно натыкаясь на прозвища вроде Банти и Бу, но вскоре заскучала от описаний исполняемых им ролей, театральных сплетен и погоды. В этих письмах явно не было ничего компрометирующего.

Джо взглянула на часы. Уже без десяти три, а она разобрала только половину чемодана.

– Что я вообще ищу? – спросила она у пыльного холодного воздуха.

Проклиная нехватку времени, Джоанна продолжила рыться на дне чемодана и уже собиралась сложить все бумаги обратно, когда заметила фотографию, торчащую из старой программки. Она вытащила снимок. В глаза бросились знакомые лица Ноэля Кауарда и знаменитой актрисы Гертруды Лоуренс. Рядом с ними стоял мужчина, которого Джо тоже узнала.