Любовное проклятие

Был конец мая. Впереди лето. А кто надеется в преддверии теплых июньских деньков на что-то плохое, не соответствующее грядущему лету?.. Это была их помолвка. Какая-то вечеринка, у каких-то невнятных друзей Варича. Он сделал объявление до смешного официально. Все за них радовались, но как-то очень официально, неискренне. Наверное, потому что Анну никто особенно и не знал. Варич надел ей на палец кольцо. Черный камень прямоугольной формы, вставленный в тонкую простую оправу, тонкий ободок, легко обхватывающий палец. Зазвучали тосты и поздравления. Они выпили. Потом еще. От необычности момента, от непривычной тяжести на пальце она немного нервничала. Окружающие казались странными, суетливыми, недружелюбными. Только два каких-то парня, разговаривающих до этого друг с другом вполголоса, вдруг начали посматривать на нее с интересом. И она тоже начала к ним приглядываться. С удивлением и легкой тревогой. Ей показалось, что эти двое отличаются от остальных. Аурой, некоей атмосферой, окружающей их, ими же и рожденной. И будто бы во взглядах их проскальзывало нечто особенное, неимоверно яркое. Даже опасное. А еще… почему-то эти двое были ей близки. Чем-то неуловимым, тем, что крылось в их аурах, в их взглядах и даже в движениях. Остальные гости, постоянно хаотично перемещающиеся по квартире, обтекали их, стараясь не задеть. И даже хмурились, будто соседство этих двоих доставляло им какое-то непонятное неудобство. Так же гости обтекали и ее.

Их стало трое. В одном маленьком мирке, в рамках одной недолгой жизни. Их объединяла какая-то тайна, которую Анне еще предстояло разгадать. И она, не раздумывая, оказалась в круговороте поиска своего Грааля, своей истины, ответов на свои вопросы.

Конечно, к ночи она оказалась в постели с этими двоими. Как новичок в этом новом, открывшемся для нее мире тайн и загадок, она спешила попробовать все на вкус, потрогать руками. Она пила этих двоих, как хмельные напитки, и вкус был напоен волшебством. Хотя любовники они были не ахти какие. Просто ей казалось, что она забирает у них что-то давно принадлежащее ей. Она испытывала ощущение полета, экстаза, но не от физического удовольствия. Она набиралась какой-то новой силы. Мощной, победной, несущей вверх. Пришло ощущение, будто она всемогуща, будто она – единственная царица и владычица этого больного, старого и усталого мира. И это впечатление усиливалось, стоило ей взглянуть на лица любовников, будто чем-то обиженных, испуганных. Сама не зная зачем, она резко подняла руки вверх и представила… красивую сказку о давно умерших героях. Их последнее поле битвы, их окровавленные тела на земле. И увидела себя там, в центре этой печальной долины. Стоявшую с поднятым в руке мечом. Победительницу, владычицу. И вдруг осознала, что они, невольные соглядатаи ее триумфа, реально видят созданную ею иллюзию.

А вот делиться она не хотела. И вновь взмах рукой. И глаза, смотрящие на нее с обидой и страхом, тихо закрываются. И их сердца бьются медленнее, а души погружаются в долгий и холодный сон. Нет. Она их не убила. Этих двоих. Она тогда еще не понимала, что способна на убийство. Просто они оба были в обмороке. По ее воле. ЕЕ СИЛОЙ!

Она вышла из спальни. В гостиную, покинутую людьми. Горел ночник. Огромные тени застыли вдоль стен. Везде были видны следы недавно отгремевшего банкета. А в кресле, лицом к окну кто-то сидел.

Анна подошла к этому человеку, просто узнать его, может даже, поделиться своим восторгом. Рассказать, расплескать через край свою волшебную сказку, продемонстрировать свое могущество… Это был Варич. Он ждал ее. Он прекрасно понимал, что только закончилось в соседней комнате. И он был обижен, был зол, был… сломлен. В общем-то, ее это даже удивило. Несмотря на все его обходительное отношение, на романтику и обожание, она понимала, что он не любит ее. Это просто так… умение показать себя. Реверансы собственному самомнению. Но тогда почему?..

Он заговорил. Медленно, устало, но мстительно. Он выплевывал слова, разрывая ее восторг, руша ее сказку. Он говорил о другой женщине, на которую Анна очень похожа, о том, что и познакомился-то он с Анной только из-за этого сходства. И потому выливал на нее свое докучливое обожание. Просто на ее месте он видел ту, другую. А та, кого он называл Еленой, была, естественно, верхом совершенства. Она была… магом! Сильной и мудрой. Именно она имела право быть царицей и владычицей этого старого и усталого мира.

Анна стояла, как оплеванная. В душе разгоралась боль и обида. Не за Варича. Нет. А за то, что ее, только что испытавшую восторг силы, вдруг поставили на второе место. По жизни и… в магии? Пусть это называется магией. Не важно. Выходило, что ей разрешили только подсмотреть за той разноцветной и сияющей истинной жизнью, которую на самом деле вела эта незнакомая Елена. Но почему эта женщина имеет право на ту замечательную жизнь, на владение силой, на право диктовать свою волю, а она – Анна, нет?