Любовные драмы русских писателей

А Достоевский старался сделать менее тяжелыми последние месяцы, недели, дни тяжело переносившей болезнь жены.

Суслова же не унималась. Теперь уже вся жизнь ее сосредоточилась на Достоевском. Он стал ее первым мужчиной, он явился предметом восторга и обожания, предметом, быть может, и не вполне еще осознанных чувств, ведь она полюбила, как ей казалось, полюбила гения, классика, имевшего почти потрясающую известность, но видела перед собой в общем-то утомленного невзгодами и передрягами больного человека, к тому же почти что из другого поколения: двадцать лет – серьезная разница.

И конечно же ее мучила ревность. Она не желала понимать, что Достоевский просто не может бросить жену в том состоянии, в котором она находилась. Если бы была здорова, тогда другое дело, тогда еще можно было что-то требовать, опять же потому, что жена сама дала повод к разрыву. Но она была больна и дни ее были сочтены.

Тем не менее терять молодую возлюбленную Достоевскому не хотелось – он привязался к ней всем сердцем и ее недостатки, порой, казались достоинствами, поскольку влюбленный человек любит, не разделяя достоинств и недостатков предмета своей любви.

И он решился на время оставить жену, поскольку у нее было некоторое пусть временное, но улучшение, и отправиться с Апполинарией в путешествие по Европе.

Та с восторгом приняла предложение, уже считала дни до отъезда, но неожиданно возникли проблемы с журналом «Время», который едва не закрыли за какие-то публикации. Пока Достоевский с братом спасали журнал, резко ухудшилось состояние Марии Дмитриевны. А между тем откладывать поездку было невозможно. Апполинария не перенесла бы этого. И тогда Достоевский предложил ей ехать вперед, обещая догнать в скором времени. После некоторых колебаний она согласилась и отправилась в Париж. Его же выезд задерживался то по одной, то по другой причине.

Первые письма из Парижа от Апполинарии были нежными и ласковыми, полными нетерпения. Она умоляла приехать побыстрее. Он же не торопился, стараясь завершить все неотложные дела.

И вдруг письма прекратились. Обеспокоенный молчанием Апполинарии, Достоевский поспешил выехать в Париж, но не удержался от того, чтобы заглянуть в пути в Висбаден, поиграть пару-тройку дней в рулетку. На этот раз рулетка принесла солидный выигрыш, который он решил поделить между супругой и любовницей.

Но от Апполинарии пришло письмо: «Ты едешь немножко поздно… Еще очень недавно я мечтала ехать с тобой в Италию и даже начала учиться итальянскому языку: – все изменилось в несколько дней. Ты как-то говорил, что я не скоро могу отдать свое сердце. Я его отдала в неделю по первому призыву, без борьбы, без уверенности, почти без надежды, что меня любят. Я была права, сердясь на тебя, когда ты начинал мной восхищаться. Не подумай, что я порицаю себя, но хочу только сказать. Прощай, милый!

Мне хотелось тебя видеть, но к чему это приведет? Мне очень хотелось говорить с тобой о России».

Письмо было датировано 19 августа 1863 года.

И далее Суслова отметила: «В эту минуту мне очень и очень грустно. Какой он великодушный, благородный! Какой ум! Какое сердце!..»

Письмо выбило из колеи. Достоевский остро переживал предательство, хотя, в какой-то мере и сам был виноват в нем. Отправил Апполинарию в Париж, оставшись с женой. Это ли не причина для раздражения и даже для ответных действий?! Она считала, что отдала ему все, всю себя, не получив взамен ничего, ведь он продолжал заботиться о жене, совсем не думая, как плохо без него ей – Апполинарии. В чем-то она была права, ведь действительно, она явилась до некоторой степени громоотводом, восполняя собой все, чего не хватало Достоевскому дома, а дома теперь было плохо, грустно и тяжело. С ней же все по-иному, с ней радость общения, общения в полном объеме. Она уже знала, что Достоевский вообще любит молодых женщин – это проявилось во многих его произведениях.

Об отношении к случившемуся Достоевского говорит его письмо, написанное двумя годами позже, 19 апреля 1865 года, и адресованное Надежде Сусловой, сестре Апполинарии: «Она колет меня до сих пор тем, что я недостоин был любви ее, жалуется и упрекает меня беспрерывно, сама же встречает меня в 63-м году в Париже фразой: “Ты немножко опоздал приехать”, то есть, что она полюбила другого, тогда как две недели тому назад еще горячо писала, что любит меня. Не за любовь к другому я корю ее, а за эти четыре строки, которые она прислала мне в гостиницу с грубой фразой: “Ты немножко опоздал приехать”».

А вот что писала сама Апполинария Суслова в книге «Годы близости с Достоевским»: «27 августа (1863). Среда. Сейчас получила письмо от Федора Михайловича по городской уже почте. Как он рад, что скоро меня увидит. Я ему послала очень коротенькое письмо, которое было заранее приготовлено. Жаль мне его очень.