Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

«Не я один, но я один из первых полагал, что император Франц, овдовев, представляет самую лучшую и самую блестящую партию для великой княжны Екатерины Павловны. Обаяние почестей, блеск престола одной из древних и могущественных держав в Европе поддерживали во мне это убеждение. Но, приехав сюда, приблизившись к императору Францу и увидев его, тщательно разузнав всё, что касается его качеств, привычек, способа жизни с покойной императрицей и штатного содержания, ей ассигнованного, осмелюсь сказать откровенно Вашему Величеству, что это не есть партия, желательная для великой княжны».

Ну и сделал приписку, в которой вновь обратил внимание на мнение императора Александра I: «Государь утверждает, что великая княжна испытает только скуку и раскаяние, соединившись с человеком столь ничтожным физически и морально».

Катиш была любимой сестрой императора Александра, и он решил сам заняться устройством её брака. По его мнению, более всего всё-таки подходил в женихи прусский принц Генрих, к которому испытывал симпатию. К тому же император Александр I хотел поддержать прусского короля Фридриха Вильгельма III, потерпевшего столько неудач в военных столкновениях с Наполеоном.

Но что же сама Катиш? Как оценивали её в ту пору современницы, ревностно следившие за поисками жениха. Фрейлина супруги Александра I Елизаветы Алексеевны и мемуаристка Роксандра Эдлинг, снискавшая славу «светской львицы одесского общества пушкинской поры», посвятила немало строк в своих воспоминаниях. В частности, она заявляла:

«Екатерина Павловна, сестра императора, впоследствии королева Вюртембергская, будь её сердце равным её уму, могла бы очаровать всякого и господствовать над всем, что её окружало. Прекрасная и свежая, как Геба, она умела и очаровательно улыбаться, и проникать в душу своим взором. Глаза ее искрились умом и веселостью, они вызывали доверие и завладевали оным. Естественная, одушевлённая речь и здравая рассудительность, когда она не потемнялась излишними чувствами, сообщали ей своеобразную прелесть. В семействе её обожали, и она чувствовала, что, оставаясь в России, она могла играть самую блестящую роль!»

И неотразимую, прекрасную Катиш выдать за столь отвратительного жениха? Нет, это было бы преступлением… Тем более памятны были в России предательства императора Франца Суворова, спасшего Австрию от Наполеона в 1799 году.

Впрочем, самое интересное из всего этого, что, по мнению историка Богоявленского, забыли спросить самого императора Франца, который, как оказалось, хоть и порассуждал немного о подобной перспективе, в результате отказался от неё «и не собирался просить руки Марии Павловны». Вскоре он женился на принцессе Марии Беатрисе Моденской, своей двоюродной сестре, с которой они к тому же ещё были единоверцами-католиками. Он вполне осознавал и то, сколько препятствий будет на пути к бракосочетанию, причём основное — твёрдое нежелание Екатерины Павловны переменять вероисповедание.

По поводу замужества Катиш были серьёзные разногласия между её матерью, вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной и её державным братом, именуемым Александром I.

Если поначалу император смотрел довольно спокойно на замужество Катиш в России, то по мере роста её авторитета и слухов о том, что в обществе зреют мысли о замене его на престоле, именно ею, уже именуемой «Екатериной III», он всё более склонялся к тому, что лучше выдать замуж и отправить подальше из России.

А вот Мария Фёдоровна не хотела отпускать Екатерину Павловну. Памятны были трагедии со старшими дочерями.

Ну что ж, император Франц отпал. Сам женился, да и авторитет свой после Аустерлица потерял.

И тут стало известно, что свататься к Катиш решил сам Наполеон.

Знаменитая мемуаристка Александра Осиповна Смирнова-Россет писала по этому поводу: