Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

«Тот же Стединг в мае 1810 года вновь доносил, что великая княгиня Екатерина — „принцесса, обладающая умом и образованием, сочетаемым с весьма решительным характером“, крайне настроена против Наполеона и современного положения в России. Он связывал с этим её большое влияние на императорскую семью, и в особенности на великого князя Константина, и объяснял этим же ее популярность в русском обществе.

Существенным было, однако, не само расхождение взглядов между братом и сестрой; такое расхождение было вполне возможным, да и царь, как известно, не отличался большим постоянством; он менял и взгляды, и политику, и друзей. Важнее было то, что скрывалось за этими разногласиями…

При её уме, при её огромном честолюбии, остававшемся неутолённым, при её склонности к острой политической игре готова ли она была довольствоваться успехами в своей тверской гостиной и похвалами, расточаемыми ей опальными вельможами и сановными старцами не у дел? Кто знает, быть может, она и в самом деле была не прочь повторить ещё раз на политической сцене русской истории роль, так искусно и с таким успехом сыгранную её бабушкой Екатериной II?»

Французский посланник в России с 1807 по 1820 год, Арман Огюстен Луи де Коленкур, оставивший мемуары о наполеоновской эпохе, отмечал:

«Многие хотят усмотреть в великой княгине Екатерине всё такое, что в будущем отзовётся громко. Она в переписке с большей частью видных генералов, она показывает вид, что возобновляет отношения с ранеными генералами и офицерами и отличает их, она ласкает русских стариков, переписывается с ними об искусствах, науках или литературе. Говорили, будто бы она старается доказать всем, что способна воскресить все великие воспоминания, на которые указывает её имя. Она старается быть более русской, чем её семья, или по вкусам, или по обычаям, со всеми разговаривает, объясняясь легко и с уверенностью сорокалетней женщины (и это в двадцать с небольшим лет. — А. Ш.). Все это не ускользает от иных наблюдателей, которые видят в ней орудие её матери, всегда отличавшейся властолюбием. Государь же слишком доверчив. Великой княгине приписывают злословие по отношению к испанским делам, что, по словам приближённых, снова отдалило императрицу-мать и её дочь от принятой системы. Это злословие состоит в том, что она предпочла бы лучше стать женою попа, чем государыней в стране, находящейся под влиянием Франции».

Арман Огюстен Луи де Коленкур. Художник Ф.-П.-С. Жерар