Любовные драмы русских принцесс. От Екатерины I до Николая II

Возможно, император чувствовал, что опасность исходит и от складывающегося союза между Багратионом с одной стороны и Марией Фёдоровной и Катиш — с другой. Не потому ли он назначил Багратиона главнокомандующим Дунайской армией? Нужно было отправить князя подальше от столицы.

Но была и другая сторона вопроса — назначение выдвигало князя Петра Ивановича на новую, более высокую ступень в воинской иерархии. Одно дело командовать небольшими мобильными отрядами, авангардами или арьергардами армии, а другое — быть главнокомандующим, то есть выйти на уровень Кутузова, Буксгевдена, Прозоровского… Это серьёзный прорыв в службе. Не совсем понятно и освобождение от поста главнокомандующего. Ведь Багратион вернулся в столицу.

А ведь это было время, когда император мог опереться лишь на одного человека — на графа Аракчеева, преданного ему.

Наверняка понимал император и то, что тайна его рождения наверняка известна узкому кругу людей. Но раскрытие её грозило ему неизбежным свержением.

Понимал и разницу ситуаций. Раскрытие заговора 11 марта 1801 года привело бы к гибели заговорщиков. Раскрытие заговора против него — Александра — спасения ему не сулило. Кто станет спасать императора, который довёл Россию до неудач Аустерлицкой и Фридландской, до позора Тильзитского, кто отдал врагу все завоевания бабушки и отца в Архипелаге?! Кто отдал Русскую Америку? Популярность князя Багратиона пугала его.

Пугали и какие-то особые тайные отношения с Багратионом Екатерины Павловны.

Встречи эти уже не были тайной. О них заговорили не только при дворе, не только в Павловске, о них уже судачили в столице. Императрица Елизавета Алексеевна, супруга императора, недолюбливавшая Катиш, писала своей матери маркграфине Баденской в 1807 году:

П. И. Багратион. Художник В. А. Тропинин

«…Ей (великой княжне Екатерине Павловне. — А. Ш.) нужен только муж и свобода… Я никогда не видела более странной молодой особы; она на дурном пути, потому что берёт за образец мнения, поведение, даже манеры своего дорогого брата Константина. То, как она держится, не пристало и сорокалетней женщине, а ещё того менее девушке девятнадцати лет, и к тому же эта её претензия водить за нос свою мать, что, впрочем, ей иногда и удаётся. Я не понимаю императрицу, которая в отношении других своих дочерей и невесток проявляла преувеличенную требовательность и суровость: этой она позволяет обращаться с собой с дерзостью, которая меня часто возмущает, и находит это в ней оригинальным. Теперь она как два пальца руки связана с князем Багратионом, который уже два лета живёт в Павловске, будучи там комендантом гарнизона. Она всё время говорит „мы“: „Мы велим матушке поступить так-то и так-то“… Не будь он так безобразен, она рисковала бы погубить себя этой связью, но его уродство спасает великую княгиню».

Между тем Екатерина Павловна обосновалась в Твери, город стал центром средоточия русских патриотических сил. Её супруг принц Георг Ольденбургский получил высочайшим указом назначение генерал-губернатором Тверской, Ярославской и Новгородской губерний и главным директором путей сообщения.

Неслучайно для путешествия в Тверь выбрали водный транспорт.

А в Твери принц сразу приступил к работе. В Википедии говорится: