Любовные драмы у трона Романовых

Будущие убийцы Павла Первого вынашивали свой замысел уже в ту пору, и главными из заговорщиков были братья Зубовы Николай и Платон, фон дер Пален и Панин. По их поручению, скорее всего, и был устранён великий князь Александр Павлович. Очевидно, у них были основания полагать, что тот не станет ни их сообщником, ни исполнителем их воли. Неудивительно, ведь Александра Павловича воспитывала Екатерина Великая, знавшая толк в образовании и воспитании. А каковым было воспитание внуков государыни, можно понять хотя бы по тому, каким вырос Константин Павлович! Достаточно вспомнить об участии великого князя в Итальянском и Швейцарском походах. Ведь там он проходил свои боевые университеты под руководством великого Суворова. Во время перехода через Альпы не было тыла, не было безопасных мест, и все – от солдата до Генералиссимуса и Великого Князя Константина, при нём состоявшего, подвергались равно опасности.

Итак, Александр Павлович был устранён, причём если и не при участии, то, во всяком случае, не без ведома Симеона Великого. На это указывает фраза Феодора Козьмича: «Моё зло двойное». То есть сибирский старец признал, что повинен, если не прямо, то косвенно и в гибели Александра Павловича, и в гибели Павла Петровича. Одновременно убийцы преследовали цель бросить тень на Павла Петровича, который, устранив сына Александра, якобы избавился от конкурента на престол. Это клевета, причём неудачная, потому что Павел Петрович не мог сделать этого по многим причинам, в том числе и потому, что был нелицемерно верующим, искренне набожным, человеком большой, светлой души.

Заговорщики, свершив злодеяние, поместили в Санкт-Петербургских газетах сообщение, что в водах Кронштадтского залива обнаружено тело лейтенанта флота Симеона Великого. Это сообщение свидетельствует о том, что ставка окончательно была сделана на Симеона Афанасьевича, который теперь стал Александром Павловичем.

Но как могли не заметить подмену родные и близкие? Здесь тоже есть объяснение. Тайна рождения Павла Петровича не была скрыта за семью печатями. Он ведь сын Сергея Васильевича Салтыкова. Екатерина Великая вступила на престол в результате переворота и её, в своё время, без всяких на то оснований объявили убийцей законного императора Петра Третьего, хотя к гибели его она никоим образом не причастна. Нарастал скандальный династический кризис. Конечно, подмена не прошла незамеченной. Но на неё вынуждены были закрыть глаза. Иного выхода просто не было. Александр Павлович мёртв, и его не воскресишь. Симеон как две капли воды похож на него. К тому же он вовсе не убийца, а, в какой-то мере, несчастный человек, которого сумели втянуть в соучастие опытные интриганы и преступники. Екатерина Великая не ведала о подмене, ибо известно, что со своим внуком она не встречалась с июня 1796 года.

Известно также, что Павел Петрович, хоть и не был виновен в смерти сына, не имел твёрдых шансов отбиться от клеветы. Тем и объясняется его поведение в последние месяцы жизни матери. Жил он уединённо. Всё время чего-то ждал и чего-то опасался. Известен такой факт. Когда случился удар, и стало ясно, что императрица при смерти, к Павлу послали курьера. Увидев его, Павел сказал странную, на первый взгляд фразу: «Мы пропали!» Он предположил, что императрице-матери стало известно о гибели любимого внука, и ждал возмездия за то, что не уберёг Александра, а, может быть, даже считал, что его вот-вот обвинят в убийстве. Но пришло сообщение о том, что императрица покидает сей мир.

Вступив на престол, Павел Петрович взял руки цесаревича и Аракчеева, соединил их и сказал, чтобы они крепко дружили и помогали ему. Аракчеев любил Павла Петровича и служил ему верою и правдою. Ну, а на доброе отношение к тому, кто стал императором после гибели Павла Петровича, могло повлиять, что и Аракчеев, и Симеон Афанасьевич оба были выпускниками кадетских корпусов, один морского, другой – Инженерного и Артиллерийского. А кадет кадету друг и брат. К тому же Аракчеев радел за Россию, и понимал, в какое сложное положение попала династия. Воскресить Александра Павловича нельзя. Значит, надо попытаться подготовить к будущему царствованию того, кто стал цесаревичем. Нам неизвестно, до какой степени Симеон Афанасьевич был на крючке у английских заправил, неизвестно и его личное отношение к такому своему положению. Первое время его действия демонстрируют полную зависимость от Запада. Но постепенно от этой зависимости он освобождался, а по мере освобождения от неё возрастала угроза его устранения, подобного устранению его отца Павла Петровича.

Вот и союз с Францией был заключён в противовес английскому влиянию…