Любовные игры по Интернету

Я поторопилась объяснить:

– Вчера в Бураховской соседка Шишкаревой сказала, что баба Лена погибла в четверг, а хоронят ее в субботу. Но субботой она назвала сегодняшний день, пятницу! И что из этого следует?

– Что у нее тоже проблемы с головой! Все к Топорковичу, вперед, стройными рядами!

– Ирка, ты вдумайся: если тетка перепутала дни, то получается, что хоронят бабулю Шишкареву в пятницу, а погибла она не в четверг, а в среду! Дошло или нет?

– Среда – не день Бэкхема, – провозгласила Ирка. – Не повезло старушке в эту среду. Какая разница, в какой день она погибла?

– Разница огромная! Потому что если баба Лена Шишкарева погибла в среду, то она не наша Татьяна Батьковна, а совсем другая старушка, просто похожая! – потеряв терпение, закричала я. – Ведь мы точно знаем, что в среду наша Татьяна была жива-живехонька, мордовороты на джипе ее у нас только в четверг украли!

– Хм… Получается, рано мы начали оплакивать нашу бабулю Ларину? – до подружки наконец дошло, что к чему. – Ленка, так это же замечательно! Но теперь мы тем более должны спешить с поисками похитителей нашей старушки, пока они не убили ее по-настоящему!

– Поспешим, – согласилась я. – Предлагаю смотаться на кладбище и опросить местных обитателей.

– Покойников, что ли?! – Иркино минутное просветление сошло на нет, она снова начала тупить.

– Зачем покойников? Там полно живых завсегдатаев! Бомжи, попрошайки, рабочие-копачи, сторож у ворот! Они могли видеть черный джип, вдруг кто-то запомнил номер или какие-нибудь особые приметы автомобиля? Надо поспрашивать.

– Ладно, поспрашиваем. За тобой куда заехать? – деловито спросила подружка.

– На работу, куда же еще? – ответила я уже менее радостно. – Сегодня же пятница! Часиков в десять приезжай, пожалуй.

Распорядок буднего дня подразумевал мое активное участие во множестве процессов, начиная с мытья стаканов и тарелок, которые сложил в мойку любитель ночных трапез Колян, до вывода ребенка в полной походной амуниции навстречу няне. Примерно через час я справилась с дежурными домашними делами и перед самым уходом на работу позвонила Лазарчуку. Нужно узнать, как продвигаются его поиски Татьяны Лариной.

Оказалось, что Лазарчук свою пожилую подругу не ищет и даже не собирается искать!

– Как пришла ко мне эта проблематичная бабуля, так и ушла! Бог дал, бог взял! – заявил жестокосердый Серега.

– Она, может, жива еще! – возмутилась я.

– Тем лучше для нее, – сказал Лазарчук. – Я-то тут при чем? Я тоже жить хочу, причем отдельно от всех и всяческих старушек. Я даже приезду родной мамы не обрадовался, слава богу, она передумала возвращаться с дачи!

– Твою знакомую старушку умыкнули какие-то проходимцы, а тебе плевать? Лазарчук, ты же сыщик! – напомнила я. – Это тебя ко многому обязывает!

– Я в первую очередь человек! – возразил Серега. – И ничто человеческое мне не чуждо!

Он понизил голос и зашептал:

– У меня, если хочешь знать, перспективное знакомство приключилось, и не с пенсионеркой, а с молодой красивой женщиной! Она здесь, у меня в квартире! Буду я в такой момент по доброй воле искать свою назойливую поклонницу преклонных лет? Нужно мне, чтобы она болталась на моей территории, осложняя личную жизнь? Как ты думаешь?

– Я думаю, что ты поступаешь непорядочно! – припечатала я. – Ладно, черт с тобой!

– Черт со мной! – с удовольствием подтвердил Лазарчук. – Настоящий черт в юбке!

Отметив в голосе капитана восторженные интонации, я так заинтересовалась личностью его новой подруги, что забыла, зачем позвонила: так и не сказала Сереге, что мы с Иркой добровольно и бескорыстно взяли сыщицкие обязанности на себя и твердо намерены отыскать нашу Татьяну Батьковну Ларину, живую или мертвую. Лучше живую, конечно!

На работу я прибыла вовремя, а ровно в девять ноль-ноль затрезвонил мой мобильник.

– Тетенька! Верните сто рублей по-хорошему! – уже не жалобно, а откровенно угрожающе сказал мне телефонный вымогатель. – А не то вам же хуже будет!

– Брысь! – отмахнулась я, не приняв угрозу всерьез.

Это была моя стратегическая ошибка. Малолетний любитель стольников рассердился не на шутку и объявил войну. За четверть часа мерзавец позвонил трижды, и всякий раз с городского таксофона, так что я вынуждена была платить за входящие. Я прикинула свои расходы и поняла, что при сложившейся периодичности и продолжительности звонков телефонное общение с настойчивым мальчиком будет стоить мне от тридцати до пятидесяти рублей в час. То есть к концу рабочего дня мой телефонный счет окажется в тисках экономической блокады! По всему выходило, что изобретательный шельмец припер меня в угол, но сдаваться на милость победителя и платить ему сторублевые аннексии и контрибуции ужасно не хотелось. Я подумала, что надо выкроить время и основательно разобраться с несовершеннолетним поганцем, а пока, в качестве временной меры, выключила мобильник. Решила, что буду изматывать противника пассивным сопротивлением!