Любовные письма с Монмартра

Глава 7 Женщина в листве

В этот день я познакомился с Софи.

Был четверг перед Пасхой. Артюра рано отпустили из детского сада, и он во что бы то ни стало захотел пойти со мной на кладбище, потому что завтра они с mamie уезжали на море.

В обеденное время мы еще перекусили и собрали его детскую дорожную сумку, поэтому на кладбище приехали только в четыре часа. Артюр гордо нес в руке розу, только что купленную вместе с пасхальным букетом в цветочном магазинчике на площади Аббес.

Артюр волновался, радуясь предстоящей поездке, и что-то потихоньку напевал, тогда как мне по мере приближения к могиле Элен делалось все тяжелее на душе, и я совсем впал в уныние.

Под дуновением легкого ветерка шелестела листва старого каштана, а на дорожке играли солнечные зайчики. Артюр положил на могилу свою розу, я принялся наводить порядок и отправил его отнести горшок с увядшими маргаритками на компостную кучу, где в ящике из досок уже догнивали другие завядшие цветы и букеты.

Судя по всему, Элен не могла пожаловаться на недостаток посетителей. Приходя к ней, я каждый раз находил на могиле свежие цветы.

Когда Артюр умчался, я быстро достал из кармана конверт, открыл тайничок и положил письмо вместе с другими. Этот конверт я тоже надписал: «Для Элен», а рядом поставил жирную тройку, окруженную виньеткой, – номер письма. Нельзя сказать, чтобы писем набралось много, и, хотя их писание, к моему удивлению, приносило некоторое утешение, я был еще очень далек от того позитивного поворота, к которому это должно было привести, по словам Элен. Честно говоря, я чувствовал себя одиноким и покинутым не только сидя по вечерам один в квартире, но еще более, когда выходил из дому на улицы квартала Сен-Жермен, где уже вступила в свои права весна. В солнечные дни за столиками у кафе уже сидел народ, люди смеялись, болтали и казались мне такими веселыми. Жизнь словно начиналась заново, и только я один был в разладе с миром и клял несправедливость судьбы. Не хватает одного человека, и ты уже чувствуешь себя в окружении статистов, сказано у Жана Жироду, и к этому нечего добавить.

Так я стоял над могилой, беседуя про себя с моим прекрасным ангелом, в то время как Артюр погнался за яркой бабочкой.

– Посмотри папа, какая она красивая! – крикнул мне мальчик, но я не обратил внимания на его слова.

К стыду своему, должен признаться, что я вообще перестал обращать внимание на сынишку, и когда наконец вспомнил о нем, чтобы идти, его уже нигде не было.

– Артюр? – Я прошелся по узенькой дорожке направо и налево, высматривая голубенькую курточку. – Артюр!

Я заглянул за кусты, пробежал вдоль могил, еще раз наведался к ящику с компостной кучей в надежде, что он там, но, куда я ни оборачивался, нигде никого не было видно. Тут мне вдруг вспомнился сон Артюра, как он потерял меня на кладбище, и страх стиснул мне сердце ледяной рукой.

Это большое кладбище, а Артюр еще маленький мальчик.

– Да что ж это делается! – пробормотал я, в волнении мечась туда и сюда среди могил.

– Артюр! – позвал я снова и еще раз, уже погромче: – Артюр!

Может, он спрятался где-то, чтобы подшутить надо мной, и сейчас неожиданно выскочит со смехом из-за какого-нибудь могильного памятника?

– Артюр! Это уже не смешно! Где ты?

В моем голосе появились истерические нотки. Я принялся методично проверять все аллеи, ходил по ним, поглядывая налево и направо, но нигде не обнаруживал маленькую фигурку в голубой куртке.

Солнце скрылось за тучей, и кладбище мгновенно преобразилось в серое царство теней с каменными изваяниями, готовыми ожить в любую минуту. Я невольно ускорил шаг. Я пробегал мимо статуй, чьи слепые глаза, казалось, глядели мне вслед, мимо бесчисленных могил со спавшими в них вечным сном покойниками и думал только об одном – найти сына, который пропал по моей вине.

И вот наконец я увидел его.

Он стоял впереди под большой старой липой и, казалось, разговаривал, запрокинув голову, с кем-то прятавшимся в листве.

Что он там делает? От неожиданности я на секунду замер, а затем с чувством облегчения, оттого что ребенок нашелся, направился к нему. И тут вдруг откуда-то сверху, с дерева, послышался звонкий, как колокольчик, смех.

Я приблизился, присмотрелся к листве и услышал, как Артюр произнес:

– …но мамин ангел тут самый красивый.

В ответ среди ветвей залился смехом колокольчик.

С кем это он там разговаривает? Неужели на дереве сидит какая-то женщина?

– Артюр! Что это ты тут делаешь? Разве можно так – взять и убежать! Ну и напугал же ты меня! – сказал я, взяв его за плечо.

Он с улыбкой обернулся ко мне.

– Папа, это Софи! – сказал он, снова задирая голову.

Проследив за его взглядом, я увидел, где она сидит.

На высокой каменной ограде, скрытая завесой листвы, сидела девушка. Изящная, как маленький кобольд, она была одета в рабочий комбинезон, черные волосы прикрывала небрежно нахлобученная черная шапочка. Я, наверное, принял бы ее за парнишку, если бы не огромные глазищи, с любопытством разглядывавшие меня.

– Здрасте! – сказал я, подходя поближе.