Любовные послания герцога

– Мистер Маджетт, я бы с удовольствием послушала ваши рассказы о его светлости, но, боюсь, мистер Тэтчер станет возражать. Почему он это делает?

– Конечно, он станет возражать. Наверное, он думает, что такие истории не предназначены для ушей леди. Но я мог бы рассказать об этом человеке все, что пожелаете, вплоть до происхождения шрама на его…

– Мистер Маджетт! – На сей раз предостережение, прозвучавшее в тоне Тэтчера, заставило его приятеля замолчать.

– Что? – скорчив гримасу, спросил он.

– Это юные леди, а не новобранцы.

Мистер Маджетт окинул взглядом свою аудиторию и пожал плечами:

– Надеюсь, они знают, что у мужчин тоже имеются задницы, а?

Талли зажала рукой рот, чтобы удержаться от смеха, а Фелисити покраснела при мысли, что у ее «почти жениха» имеется шрам на… заднем месте.

– Как бы то ни было, – сказал Тэтчер, – а для леди это тема неподходящая. – Он сделал паузу и строго взглянул на Маджетта: – К тому же не следует забывать о кодексе поведения слуг.

– О чем? – в один голос переспросили Маджетт и Фелисити.

– О кодексе, – решительно заявил Тэтчер. – В котором говорится, что секреты хозяина являются секретами слуги.

Маджетт призадумался.

– Теперь, наверное, вы скажете, что то же самое относится и к денщику.

– Особенно к денщику, – сказал ему Тэтчер.

– А как насчет ливрейных лакеев? – поинтересовалась Пиппин.

Он поклонился в ее сторону:

– Ваши секреты уйдут со мной в могилу, леди Филиппа.

Фелисити заметила, что он не распространил свою клятву на нее. Она быстренько встала между кузиной и лакеем.

– Ну какие у нас могут быть секреты? – Сняв накидку, она бросила ее на руки Тэтчеру и повернулась к нему спиной. – Мистер Маджетт, вы приехали в Лондон, чтобы снова занять свою должность при герцоге?

Маджетт отмахнулся:

– Что вы! Он теперь слишком важный. Сомневаюсь, что в его роскошном доме найдется местечко для старого Боба Маджетта.

– Мистер Маджетт, этого не может быть. Человек, с которым я состояла в переписке, никогда не совершил бы столь мерзкого поступка и не оставил бы без помощи своего бывшего работника, тем более такого, который много лет служил нашему королю и отечеству. Нет, мистер Маджетт, вы, должно быть, все не так поняли!

– Осмелюсь сказать, что я знаю этого человека лучше, чем кто-либо другой, – стоял на своем Маджетт.

Его слова дали мыслям Фелисити совсем другое направление.

– Дорогой сэр, – сказала она и, взяв его под локоть, повела к лестнице. – Должно быть, произошла какая-то ошибка. Я уверена, что если бы герцог Холлиндрейк узнал о вашей судьбе, он щедро вознаградил бы вас или подыскал бы для вас место.

– Вознаградил? Это было бы здорово! – сказал Маджетт, улыбнувшись через плечо Тэтчеру. – Может быть, вы и впрямь его лучше знаете, мисс.

Она не собиралась позволять своему лакею затыкать рот этому человеку всяким вздором вроде «кодекса слуг».

– Возможно, вам повысит настроение чашечка чая… или даже немножко бренди? А потом вы могли бы поразвлечь меня своими воспоминаниями о герцоге.

– Мистер Маджетт! – строго предупредил Тэтчер. – Помните о «кодексе»!

Фелисити игнорировала его и широко улыбнулась мистеру Маджетту.

– Могу с уверенностью сказать, что этот кодекс не относится к бывшим служащим.

– Она права! – с энтузиазмом подхватила Талли. – Подумайте, какую книгу вы могли бы написать! «Жизнь и любовные похождения герцога Холлиндрейка». – Она даже вздрогнула. – Уверяю вас, это был бы бестселлер!

– Вы что-то сказали насчет бренди? – произнес в ответ Маджетт. Мысль о написании книги оставила его равнодушным, но бренди…

Фелисити кивнула:

– У нас чудесный бренди. Подарок от графа Стэнбрука. – Этому человеку совсем не обязательно было знать, что она опустошила графские погреба, чтобы оплачивать услуги миссис Хатчинсон. Правда, Фелисити имела твердое намерение восстановить запасы, как только выйдет замуж.

– И пирожные, – добавила Пиппин.

– Пирожные, говорите? Пирожные я люблю, – сказал он, Фелисити надеялась, что у них еще осталось немного пирожных.

– Не вижу ничего плохого в том, что расскажу вам несколько историй, – сказал он.

– Маджетт! – снова предупредил его Тэтчер; представив себе, как в гостиной наверху Фелисити примется выкачивать из него всякие сведения, словно ощипывая жирную тушку голубя.

Но она не забыла и своего ливрейного лакея. На первой же лестничной площадке, когда все остальные спешили поскорее добраться до теплой гостиной, она остановилась и обернулась к нему:

– Мистер Тэтчер, принесите, пожалуйста, чайный поднос от миссис Хатчинсон. Надеюсь, вы найдете ее на кухне.

– Мисс Лэнгли…

– Ах да, – прервала его она, – напомните, чтобы она положила на поднос наши лучшие пирожные.

Потом, по совершенно непонятной причине, она бросила на него тот самый сногсшибательный взгляд, пользоваться которым, как предупреждала нянюшка Джамилла, следовало весьма выборочно и с большой осторожностью.

К ее ужасу, взгляд сработал, потому что он шагнул к ней. Глаза его горели, и, казалось, меньше всего он думал о соблюдении приличий и всяких церемониях.