Любовные секреты

Для Люси вечер был верхом блаженства. Как и должно быть, подумала Миранда, для хорошенькой семнадцатилетней девушки при первом настоящем появлении в свете. Нетерпение юной леди представить точный отчет о том, как она себя проявила вчера вечером, заставило ее появиться к завтраку раньше всех — событие, неслыханное в этом доме, из-за чего ее брат и сестра не замедлили с насмешками над своей обычно любящей поспать сестрой, пока Миранда, улыбаясь на их замечания, не велела им перестать мучить Люси. К ее удивлению, они послушались.

— А вы, Миранда? — спросила Диана. — Вы ничего не рассказываете об этом вечере.

— Разве Люси дала мне такую возможность?

Вид у Люси стал немного смущенным из-за того, что она полностью завладела разговором, и удивленным из-за того, что кузина, похоже, присоединилась к ее мучителям, пока Миранда не улыбнулась ей, показывая, что она, в свою очередь, просто пошутила.

— Нет, правда, разве вам было там не так же весело, как Люси?

Ясно было, что Диана ждет не дождется, когда и она станет достаточно взрослой, чтобы участвовать в сезоне, получить разрешение появиться у Олмака и очаровать там всех молодых щеголей, наперебой добивающихся ее внимания. Как несправедливо, что она не сможет сделать этого еще три или четыре года — почти целую вечность, по ее меркам.

Конечно, ее совершенно прямые серебристо-белые волосы не шли ни в какое сравнение с золотыми кудрями Люси, а глаза у нее, как она считала, были «просто голубые», а не карие, как у Люси, и даже не того ярко-синего цвета, как у Миранды, так что у нее, вполне возможно, и не будет столь заметной внешности, как у Люси. Но, уж конечно, там найдется хоть кто-нибудь, кого она покорит. Может, к тому времени, когда она достигнет возраста Люси, она будет больше способна привлекать поклонников. А уж если у джентльменов пользуются успехом такие старые леди, как Миранда, то про нее-то и говорить нечего.

— Да, конечно, — заверила ее Миранда. — Все было очень недурно, хотя должна признаться, что после всего слышанного мной о чудесах зала Олмака, я была удивлена, что там все так просто.

— Просто?

— Очень просто. Если б мне не сказали, где я, я решила бы, что нахожусь на каком-то складе. Никаких украшений, просто ряд стульев вдоль стены для тех, кто не танцует. Ходили какие-то слухи о комнате, где джентльмены могут сыграть по маленькой в карты, но мы-то этого, разумеется, не видели. Для нетанцующих леди такого убежища нет.

— Миранда! Ну как ты можешь так говорить! — вскричала Люси.

— Я говорю только о том, что видела. Полагаю также, что хорошо бы сделать что-нибудь с полом, чтобы он был поглаже. В отдельных местах там просто упасть можно, особенно во время быстрых танцев, потому что доски неровные. Чудо, что там никто не покалечился. И меня никогда не привлекал черствый хлеб с маслом.

— Вы хотите сказать, что из еды там давали только это? — поинтересовался Джайлс, а Люси нахмурилась, услышав, что снова неуважительно говорится о том месте, которое, по мнению всех молодых леди, было в Лондоне самым престижным. Втайне она чувствовала, что согласна с Мирандой, но она никогда бы не осмелилась произнести вслух ничего подобного. Достаточно одного неверного слова, чтобы вызвать запрет патронесс на посещение. Это означало бы внезапный конец и этого ее сезона, и всех последующих.

— Только это и немного кекса, который был еще старее, — продолжила свой неуважительный рассказ Миранда, отпивая шоколад из своей чашки.

Джайлс положил на пшеничную лепешку несколько полных ложек варенья, облизывая края в тщетной попытке предотвратить попадание варенья себе на колени, а потом отправил всю лепешку целиком в рот, не обращая внимания на нахмурившиеся при виде такого свинства лица сестер и мисс Огасты Оуэнс.

— Фу, — отозвался он, как только смог говорить с набитым ртом, одновременно пытаясь слизать крошки и варенье, появившиеся в уголках его рта, когда он заговорил. Но преуспел он только в дальнейшем размазывании их по щекам. — Мне бы это совсем не понравилось.

— Да, полагаю, что тебе там было бы не очень интересно, — сказала Миранда, улыбаясь тому, как мальчишка сделал вид, что не замечает сердитого выражения на лицах сестер. Он бывал порой ужасным бесенком.

— Можешь об этом не беспокоиться, — сказала ему Диана. — Если кто-нибудь узнает, как ты себя ведешь, особенно, как ты по-свински заглатываешь еду, будь уверен, тебя и на порог не пустят.

— А если тебе захочется пить, — продолжала свое безжалостное описание Миранда, — тебе подадут слабенького лимонада или ячменного отвара.

— Оршада, — поправила ее кузина.