Любовные секреты

— Капитан, или, пожалуй, мне следует сказать бывший капитан, потому что, боюсь, я еще не скоро смогу с полным правом пользоваться этим званием, Джонатан Мюррей к вашим услугам, леди, — сказал он с легким поклоном.

— Кузен? — переспросила Миранда с озадаченным видом. — Я помню, Люси, что ты упоминала о кузене в своем письме, но я не…

— Ну, Джон не совсем настоящий кузен, — призналась Люси. — Он был лучшим другом Чарльза; они были вместе в армии за Пиренеями. Когда Джона ранило в Буссако…

— Думаю, что леди не очень интересуются рассказами о войне, — прервал ее капитан Мюррей.

— Но это же особый случай. В конце концов, Джон, вы герой.

— Дорогая Люси, я вам часто говорил, что это неправда. В моих действиях не было ничего героического. Просто я не смог убраться с дороги одного задиристого француза.

— Которого вы, конечно, победили, хотя и были ранены. Джон может говорить об этом, что угодно, но нам-то лучше знать. И командованию тоже, потому что ему за это дали медаль, что служит подтверждением моему рассказу.

За это и за кое-что другое, подумал капитан Мюррей, но просто пожал плечами и поднял брови, словно желая умалить значение того, что говорила Люси.

Она не обратила на это никакого внимания.

— Я собиралась сказать, что когда Джона отпустили по ранению домой, Чарльз попросил его заглядывать время от времени к нам, чтобы посмотреть, все ли хорошо, пока он — я имею в виду Чарльза — не вернется домой. Не сказать, чтобы Чарльз много заботился о нас, когда был дома, но он — Джон — заботится, и прекрасно.

— Остановитесь и переведите дыхание, — посоветовал ей сей джентльмен.

Люси рассмеялась, но послушалась, а потом продолжила:

— Но называть его братом мы не можем — хотя я не знаю почему, он был Чарльзу почти что братом, — и мы начали называть его кузен Джон. А это, Джон, новые гостьи нашего дома: моя кузина Миранда — настоящая кузина — и ее компаньонка мисс Сампсон. Они проведут у нас несколько недель.

Миранда ощутила, как джентльмен быстро и внимательно оглядел ее, казалось, изучив с головы до ног, и заметила, как столь же быстро изменилось выражение его зеленых глаз. Они казались почти ледяными, когда он сказал:

— Не думаю, что это хорошая мысль.

— А почему это им не погостить, скажите, пожалуйста? — возмущенно запротестовала Люси, — Чарльз уже несколько раз просил Миранду заехать к нам, если она будет в Лондоне. И нам всем так хотелось, чтобы она приехала, но она еще ни разу до сих пор не приезжала. Мы все просто счастливы, что она здесь. Почему вам угодно все испортить?

Джонатан Мюррей действительно внимательно разглядел младшую из приехавших. Про себя он одобрил все, что увидел. Она была чуть выше среднего женского роста, пожалуй, ему до подбородка, с хорошо вылепленной фигурой, но не полная; то, что он определил бы — разумеется не в присутствии детей — как «в самый раз для объятий». Из-под краешка шляпки выбилось несколько прядок курчавых волос, каштановых с чуть рыжеватым отливом. А глаза — такие темно-синие, почти фиолетовые. Утонуть можно в таких глазах…

Он вырвался из-под их очарования и захромал к окну, уставившись на улицу невидящим взглядом. Почувствовав, что ему удалось в некоторой степени собраться с мыслями, он вновь повернулся к остальным в комнате.

Глава четвертая

В том-то и дело: она была слишком красива… чересчур красива, чтобы не быть фальшивой. Под фальшью он подразумевал не наличие всяких уловок и ухищрений, потому что этого у нее явно не было, а умение тайно пользоваться своими чарами для привлечения мужчин.

Она слишком сильно напомнила ему ту, которая так бессовестно звалась Констанцией — «постоянной» — ту, с кем он обручился прямо перед тем, как уехать в армию… Констанция, которая за время его отсутствия решила, что ей нужен супруг побогаче, но по его возвращении дала ему понять, что не против их liaison[6]. И после возвращения в Лондон он повстречал еще нескольких леди, столь же приветливых, столь же красивых, столь же фальшивых. У него были романы, но он никогда не трогал женщин, уже связанных с другим мужчиной, — во всяком случае, насколько ему было известно. Красивые женщины, такие, как эта, подумал он, не придерживаются подобных правил: любая из них явно жаждет набрать как можно больше скальпов. Для них это всего лишь род состязания.

Но девочкам он об этом вряд ли мог что-нибудь сказать. Их шокировала бы сама мысль, что у него могли быть романы. Предполагается, что леди такие вещи знать не положено, особенно очень юным леди. Он был убежден, что Люси о таких вещах абсолютно ничего не знала, и надеялся, что она всегда такой и останется.