Любовные секреты

— Ну, может, это не были моды именно моей юности, но я помню, как многие дамы ходили в платьях, на которые шло, должно быть, вдвое больше материи, чем сейчас, и такого трудного покроя, что я бы не осмелилась прикоснуться к ткани ножницами или иголкой.

Во время краткого путешествия в Харроугейт в поисках материала для новых платьев они чуть было не отказались от этой затеи — по крайней мере, Самми, — так трудно было выбрать из множества узорных и полосатых муслинов, парчи, крепов и огромного количества красивых материй, как одноцветных, так и с целой гаммой цветов. Были там также и материи, прошитые серебряными или золотыми нитями.

Самми очень хотелось, чтобы у Миранды было нарядное платье из какой-нибудь из этих красивых материй, хотя Миранда уверяла ее, что у нее не будет случая надеть такие дорогие платья. Несмотря на рассуждения Самми о том, что нужно будет встречаться с друзьями Люси, она вовсе не собиралась выходить в свет, даже если кузины будут просить ее об этом.

— Не забывай, — сказала она, — что я еду в Лондон только для того, чтобы быть поближе к своему издателю.

Стоимость большинства этих великолепных материй была достаточной, чтобы ограничиться шитьем только двух платьев, как и планировалось сначала. Пара туфелек, которые можно будет носить и с тем, и с другим платьем, завершила их покупки. Всем прочим платьям, шляпкам, туфелькам и подобным вещам придется подождать, пока они не обоснуются в Лондоне.

— Может получиться, что мне понадобится еще несколько платьев, если мы задержимся надолго, — рассуждала Миранда.

— Скорее всего, так оно и будет, — согласилась Самми. Она не совсем распрощалась с надеждой, что Миранде может представиться случай насладиться жизнью в Лондоне.

— Но не сразу. Несомненно, такой же материал там гораздо дороже, и нам, наверное, придется отдать шить платья. Не можешь же ты делать для меня все, Самми. Но к тому времени у меня должны будут появиться деньги за первые главы, их не надо будет брать из наших сбережений, поэтому я не буду так уж возражать против подобных затрат.

После того как решения были приняты, а платья готовы, — шила в основном Самми, пока Миранда продолжала трудиться над своей книгой, — Люси Оуэнс послали письмо с сообщением о времени их приезда. Торопливые сборы того, что оставалось на последнюю минуту, — и наша пара отправилась в путь в наемном фаэтоне, так как им не хотелось возиться с поисками конюшни для лошади и двуколки Миранды. Этот домашний экипаж хорошо служил им здесь, в деревне, но они понимали, что он вряд ли годится для поездок по Лондону.

Даже Миранда ненадолго оторвалась от своего романа и тщательно осмотрела фаэтон. Она знала, что путешествие будет долгим, и желательно, чтобы по возможности все было удобно.

Самми все это время была полна энтузиазма по поводу того, что юная леди почувствует вкус лондонской жизни, но сейчас она бросила назад последний взгляд и сказала:

— Надеюсь, мы не сделали ошибки, решившись на этот визит. В конце концов, ты едва знакома со своими родственниками, и неизвестно, будет ли нам там удобно.

— Ой, Самми, не надо впадать в уныние, — сказала ей Миранда, — а то ты заставишь меня подумать, что мы совершаем ошибку, уезжая из дома. Ты же знаешь, что все будет чудесно, когда мы приедем. Я смогу повидать девочек и маленького Джайлса — только он, надо думать, уже не маленький, — и может быть, нам удастся лучше познакомиться с Лондоном, пока мы там будем. Единственное, что меня тревожит, — хорошо ли я упаковала свою чернильницу и не прольется ли она на одежду.

Она уже готова была распаковать саквояж, где находились ее письменные принадлежности, но Самми остановила ее, сказав:

— Я уверена, что все будет в порядке, хотя не лучше ли было подождать, пока ты приедешь в Лондон, и купить чернила там?

— Я знаю. Это действительно было бы лучше, но я хочу начать писать сразу же, а мне может не выпасть случая тайно купить чернила. Мы же не хотим, чтобы мои кузины узнали хоть что-нибудь о моей работе.

— Конечно, нет! — Мисс Сампсон прекрасно знала, что в светском обществе косо посмотрели бы на юную особу, о которой известно, что она пишет книги. Даже автор столь популярных произведений, как «Гордость и предубеждение» и «Здравый смысл и чувствительность»,[5] книг, которые хвалили все, от принца-регента до дам высшего света, не сообщила читателям своего имени. Сенсацией было уже то, что эти романы «писала леди», как говорилось на обложке.

Насколько хуже в глазах света было бы, если б ее питомица была раскрыта, как та Мадам В., что написала такие смелые готические романы, как «Сумасшедший монах из Харвичского аббатства», хотя эта ее вторая книга пользовалась большой популярностью.

— Жаль, что ты ни с кем, кроме меня, не можешь поговорить о своей работе, но так будет разумнее.

Миранда кивнула, но продолжала хмуриться, размышляя, в самом ли деле она как следует упаковала свои письменные принадлежности.