Любовный детектив

— Выходи! Быстро!

— Нелли! — Он перескочил через лежавшего без сознания турка и стиснул Аниту в кипучем порыве. — Как же скверно без тебя!

— Я тоже тебя люблю, — проговорила она. — Но если промедлим, рискуем снова очутиться в каталажке.

С этим сложно было спорить. Максимов бегло оглядел местность. Никого, но в любой момент кто-нибудь может появиться. О том же думала и Вероника, боязливо топтавшаяся поодаль.

— Лексей Петрович, спрячьте энтого борова куда подальше. Увидит кто — решат, чего доброго, что вы его укокошили…

Алекс взял Рахима под мышки и втащил в затхлую каморку, из которой только что выбрался.

— Полежи-ка, друг ситный, отдохни от трудов праведных…

Он не преминул обыскать османа. Огнестрельного оружия не нашел, но позаимствовал перевязь с болтавшимся на ней ятаганом.

— Как скоро он очнется? — уточнила Анита, захлопнув дверь и заперев ее ключом со связки, которую перед тем отцепила от пояса турка.

— Минут через пять, не раньше.

— Успеем добежать до леса!

Никем не замеченные, они ввалились в рощицу, где Адонис с Афродитой по вечерам предавались плотским утехам, и остановились отдышаться. Максимов привалился к шершавому стволу, с жадностью глотая свежий, напитанный ароматами трав воздух.

— Как вам удалось выйти из камеры? — вымолвил он меж двумя судорожными вдохами.

— Пустяки. — Анита дышала еще прерывистее, ей мешал тугой корсет под платьем. — Посветила свечой в скважину, увидела, что замок простой. Сделала восковой слепок, а потом из двух гвоздей смастерила отмычку.

— Умница! — восхитился Максимов и был одарен взаимным комплиментом:

— Твоя школа. Быть замужем за инженером и не освоить элементарные технические премудрости — согласись, было бы странно.

Алекс приник к ее губам. В нем все бурлило, хмель свободы ударил в мозг, вызволил из тайников всевозможные желания. Альковный антураж рощицы тоже действовал возбуждающе. Кабы не присутствие служанки, не удержался бы, поступил подобно Адонису.

Анита поймала его алчный взор, насупила бровки-ниточки. Максимов уныло кивнул. Что и говорить, случай отнюдь не располагающий к эротическим удовольствиям.

Вероника барских перемигиваний не заметила, ее заботило другое.

— Лексей Петрович, Анна Сергевна, куда ж мы теперь подадимся?

У Аниты все было просчитано заранее.

— Ты остаешься здесь, — скомандовала она Алексу. — Присматривай за лугом.

— Рахим вот-вот оклемается, поднимет тревогу…

— Искать нас рядом с бараком никто не станет. И не переоценивай наши особы. Поднимать по такому мелкому поводу роту солдат и прочесывать округу — слишком много чести.

— А ты куда?

— Прогуляемся с Вероникой в город. Хочу кое-что разузнать, пока есть время.

— В город?! Там же полиция, жандармы…

— Полиция и жандармы следят за неблагонадежными. После прошлогоднего восстания у них одна забота — вовремя вылавливать смутьянов. Мы выглядим прилично, к мятежу не подстрекаем, с какой стати кто-то вздумает к нам придираться? Мы не преступники, и наши портреты на столбах не развешаны. Успокойся.

— А если все же?… — заикнулся Максимов, не вполне убежденный этими доказательствами.

— Тогда ты нас вызволишь. — Анита чмокнула его в щеку. — Все! Некогда… как это говорят в России?., точить 1уаБ1.

— Лясы, — поправил Максимов механически.

— Жди и никуда не уходи — по крайней мере, до вечера. Если к закату не вернемся, значит, что-то случилось. Но это маловероятно.

Максимов привык полагаться на рассудительность жены, поэтому хоть и без охоты, но принял ее доводы и занял позицию в рощице, укрывшись за огромным муравейником. С этой точки в просветах между деревьями просматривались и луг, и холм, и стоявший сбоку инфекционный барак. Вскоре после ухода Аниты и Вероники со стороны последнего донесся гвалт. Алекс вжался в дерн и напряг зрение. Возле дощатого строения возникли два санитара, один из них заглядывал в оконце и, по-видимому, переговаривался с запертым Рахимом.

Уверившись, что произошла подмена, санитары высадили дверь и вызволили бедолагу. Рахим вышел, качаясь, как моряк после длительного рейса, и визгливо затараторил по-румынски. Этим языком Максимов не владел, однако легко было догадаться, что опозоренный страж призывает скорее настичь беглецов. К его досаде, санитары не проявили рвения, ограничились двумя-тремя фразами и удалились восвояси. Следовало принять в расчет, что они доложат о случившемся руководству. Но пока оно среагирует, примет решение, кого-нибудь пришлет — пройдет целая вечность.

Схожее умозаключение сделал и Рахим. Сгорбившись и держась за ушибленный череп, он отпустил по адресу санитаров что-то оскорбительное и ухромал в другой конец барака, в свою сторожку.

Не ожидая более сюрпризов от своих бывших притеснителей, Максимов сосредоточился на холме и прилегавшем к нему травянистом ковре. Солнце просеивалось сквозь кроны лип, ласкало спину. После гадкой сумрачной будки Алекс ощущал немыслимое блаженство. Его разморило, он смежил веки и раскинулся в позе морской звезды, позабыв, где и для чего находится.