Любовный детектив

— Не задену. — Максимов снес низко нависавший сук и увидел, что тропинка раздваивается. — Куда дальше?

— Направо. Когда выбежим из леса, увидишь впереди овраг. Он нам и нужен.

— А где Вероника?

— Там. — Анита, силясь угнаться за ним, дышала все прерывистее. — У нее ответственное задание… — И прибавила раздраженно: — Алекс, мы же условились: все вопросы потом.

Липовая роща кончилась. Насчет оврага можно было и не предупреждать — ноги вынесли Максимова на покатый склон и понесли дальше, на дно глубокой ложбины. Он еле успевал переставлять их, чтобы не упасть и не покатиться кубарем.

Кто это внизу? Веронику в ее оборках и цветастой косынке не признать невозможно. Но она не одна — склонилась над кем-то. Максимов насилу умерил бег, встал, раздувая легкие, словно кузнечные мехи, и замер, ошарашенный увиденным.

В овраге лежала девушка, одетая точь-в-точь как пастушка на лугу у холма. По виду целая и невредимая, только связанная. Вероника возилась с веревками, стараясь распутать хитроумные узлы. Анита еще на бегу разразилась бранью:

— Baca sin cerebro[1]! Ты все еще валандаешься?!

Слово «valandatsa» было у нее одним из самых любимых. Она выучила его почти сразу после приезда в Россию.

— Анна Сергевна! — взмолилась Вероника плаксиво. — Гляньте, как затянули ироды… Нипочем не развязать!

— Ajutor!.. — простонала скрученная по рукам и ногам страдалица.

Ни Анита, ни Алекс, ни тем более Вероника румынского не знали, но по интонации и так было понятно, что прозвучала просьба о помощи. Максимов ятаганом рассек пеньковые волокна и освободил горемычную. Она попробовала встать, но затекшие конечности не слушались. Охнув, она села на слежавшуюся глину, выстилавшую овраг.

— Пожалуйста… вставай! — обратилась к ней Анита, для пущей доходчивости размашисто жестикулируя. — Нет времени ждать, они сейчас прибегут!

А они уже прибежали. Топоча, как табун лошадей-тяжеловозов, по склону сбегали разбойник в барашковой шапке и Адонис. По всему было заметно, что их враждебные чувства друг к другу окончательно улетучились, они бойко переговаривались между собой и, что удивительно, делали это на чистейшем русском.

— Может, надо было ее сразу… того? — вопрошал Адонис пронзительной фистулой.

— Дурак! — хрипел разбойник. — Пока мы с тобой на лугу козлами скакали, она бы уже окоченела. Здесь в полиции эксперт из Петербурга, он не идиот, с него станется заподозрить…

Но поразительнее всего оказались не пробудившиеся в этих двоих лингвистические способности, а то обстоятельство, что за ними рысила свежезарезанная Афродита. На ее рубашке Максимов не разглядел ни порезов, ни кровавых брызг, да и передвигалась она так споро, что предполагать наличие у нее проникающего ранения в области сердечной мышцы было нелепо.

— Опоздали… — выдавила Анита. — Теперь защищаться… Вероника, дай-ка мне вон ту дубину!

Горничная, свыкшаяся с тем, что ее повелители вечно попадают в передряги, не стала причитать. Она метнулась и принесла госпоже корявую палку, валявшуюся невдалеке, а сама, не найдя ничего более подходящего, вооружилась булыжником. Максимов очнулся от оцепенения и приподнял ятаган, приготовившись к обороне.

Разбойник, Адонис и чудом воскресшая луговая чаровница скатились с уклона и лицом к лицу столкнулись с теми, кого совсем не рассчитывали здесь встретить.

— Добрый вечер, Юрий Антонович, — вежливо сказала Анита. — На бал-маскарад собрались? Этот костюмчик вам идет, а уж грим и вовсе бесподобен…

Ольшанский! То-то в голосе разбойника Максимов уловил что-то слышанное ранее, да с ходу не сообразил.

Генерал в бандитских отрепьях учтивости не проявил — обращение проигнорировал, оскалился и взмахнул кинжалом. Металл звякнул о металл — это Алекс пустил в ход ятаган. Вызволенная из силков румынка робко заскулила и отодвинулась от ристалища.

Турецкий ятаган был куда длиннее кинжала, и Максимов с самого начала получил преимущество. Он напирал на Ольшанского (только вблизи рассмотрел, что тот смахивает на ярмарочного скомороха с приклеенными усами и подведенными углем бровями), а генерал отступал, яростно защищаясь. Шапка слетела с него, обнажив взопревшую лысину. Можно было ускориться и решить бой удачным ударом, но Максимов вынужден был держать в поле зрения еще и Адониса, который подкрадывался сбоку со своим — уже не бутафорским! — ножом. Где-то позади притаилась Афродита, она по-кошачьи напружинилась и что-то замышляла.

— Алекс, осторожно! — выкрикнула Анита и огрела Адониса дубинкой по загривку.

Тотчас мнимая пастушка разъяренной тигрицей сиганула на нее. От толчка Анита выпустила палку, но сумела сжать тянувшиеся к горлу пальцы с длинными ногтями, больше похожими на звериные когти.

— Анна Сергевна! — заблажила Вероника. — Держитесь! Щас я эту стерву…

Она пританцовывала с камнем в руке, прикидывая, как бы половчее тюкнуть коварную негодницу и не задеть при этом хозяйку. А та уже повалила Аниту, и они покатились, сплетясь, как пара змей, и влипая в глину.

Адонис встряхнулся и вновь стал подкрадываться к Максимову.