Любовный эксперимент по-американски (СИ)

— Нет, папа тебя преследовать не будет. Он даже не в курсе, что я задумала его навестить. Хотела сделать сюрприз, а рулетики — это своеобразная взятка.

Я навострил уши, однако Рози уже перешла к следующему раунду.

— Мой черед! Надолго ты в Нью-Йорк?

— На шесть недель. Без визы в стране можно находиться три месяца, вот я и решил, что остановка в Нью-Йорке станет самой долгой, тем более Лина предложила мне свою студию. Говорит, договор не позволяет ей отказаться от аренды до декабря, поэтому квартира все равно будет пустовать, а она в любом случае переехала к Аарону.

Рози поджала губы. Почему? Ладно, не будем тратить третий вопрос — есть более важные темы.

Положив подбородок на сплетенные руки, я спросил:

— Не понимаю, зачем нужна взятка для отца?

Девушка слегка поникла и молчала так долго, что мне показалось — ответа не последует. Должно быть, ей надоело играть в дурацкие игры с человеком, который вторгся в ее жизнь меньше суток назад.

И тут Рози словно прорвало:

— Я уволилась со службы. С отличной, хорошо оплачиваемой должности тим-лидера в инжиниринговой компании. Помнишь, я говорила, что больше не работаю в «Ин-Тех»? Уже полгода…

Я хотел ответить, однако слова из нее лились неудержимым потоком:

— Папе я ничего не говорила, и брату тоже. Кроме Лины, никто не в курсе, ну и Аарона, конечно — он ведь мой бывший босс, так что заявление я отдала ему лично в руки. Естественно, служащие знают, потому что я больше не появляюсь в офисе. То есть на самом деле об увольнении осведомлена куча народа, только никто не представляет, в чем причина моего поступка. — Рози покусала губы. — Вот для чего потребовалась взятка. Я скрывала от папы изменения в своей жизни. Никогда его не обманывала, ни разу. Знаешь, как мы с ним близки? Мы всегда были одной командой.

— Он сильно разозлится? Поэтому ты и не решалась ему сказать?

Я вдруг испытал почти незнакомое для себя чувство. Ужасно хотелось защитить Рози. Наверное, дело в том, что она — лучшая подруга моей сестры. Плюс я органически не переваривал тиранов.

— Да нет. Ругать меня он не станет — я ведь следую за своей мечтой. Другое дело, что папа о ней услышит впервые.

Я успокоился и в то же время ощутил приступ любопытства. Что это за мечта, о которой любимый папочка ни сном ни духом?

— Впрочем, и обрадоваться он не обрадуется. Папа всегда мной гордился. Дочь — инженер, работает на Манхэттене… — Она помолчала. — В день окончания колледжа я впервые увидела, как папа плачет. Такие крупные были слезы… Никак не мог успокоиться. А в прошлом году меня повысили по службе; он тогда еще жил в Куинсе и рассказал о моем успехе всему кварталу. «Моя Горошинка теперь возглавляет рабочую группу! Стала тим-лидером!» Закатил целую вечеринку по этому поводу, пригласил соседей, как будто… как будто его дочь получила Нобелевскую премию. — Рози с улыбкой покачала головой. — Папа придет в ужас, услышав, что я все бросила ради занятия, которое ему толком ни о чем не говорит. Боюсь, он меня не поймет и не поддержит. Если так случится, мое сердце будет разбито.

— И все-таки… чему ты себя посвятила? — не выдержал я. — Что за новая мечта?

Под моим пристальным взглядом Рози словно заползла в раковину: опустила плечи, отвела глаза.

— Ты назовешь ее глупостью.

— Мечта не может быть глупой. И неважно, когда она тебя захватила — в детстве или в зрелом возрасте.

Ее изумрудно-зеленые глаза тоскливо уставились на меня.

— Выкладывай, Рози. Ты меня не слишком хорошо знаешь, но уверяю: я никогда не пытаюсь оценивать людей по своей мерке.

Она глубоко вздохнула и наконец призналась:

— Я написала и уже опубликовала книгу. В романтическом жанре. Это случилось больше года назад, как раз когда меня повысили по службе.

Девушка замолчала, смутившись так, словно сказала нечто нелепое.

— Да ведь это потрясающе, Рози, — нахмурился я. — Не то слово! Невероятно! Что же тут глупого?

— Это еще не все.

Я ободряюще кивнул. Продолжай…

— Мне пришлось публиковаться за свой счет, причем под псевдонимом. Сперва я даже ни с кем, кроме Лины, не поделилась, потому что… Думала, коллеги перестанут воспринимать меня серьезно, услышав, что речь идет о горячем романе для скучающих домохозяек. — Она снова вздохнула и покачала головой. — Бред, правда? Нет чтобы гордиться своим произведением… Опасалась, что люди станут недооценивать меня как инженера или будут преуменьшать достоинства книги. Все-таки к этому жанру относятся не всегда справедливо. Пойдут слухи: мол, чем она увлекается? Конечно, я говорю не обо всех на свете, а только о коллегах по работе. В основном — о мужчинах, и о папе, кстати, тоже. А уж что скажет публика — не знаю.

Рози на секунду задумалась, а затем ее взгляд слегка просветлел.