Любовный эксперимент по-американски (СИ)

— Мне терять нечего, Джимми. Потрудись это запомнить, потому что следующий раз я так просто не уйду.

Глава двадцать четвертая. Рози

По дороге домой никто не промолвил ни слова.

Олли в пальто Лукаса на голое тело уставился в окошко.

Я сидела между двух мужчин, положив ладонь на локоть брата. Лукас с бесстрастным лицом держал меня за другую руку — словно поддержка сейчас требовалась именно мне.

Вот только падал от удара он; и он мучился от боли, не я. А все по моей милости.

Чувство вины не давало дышать. Наверное, поэтому я и вошла в квартиру Лины буквально на автопилоте. Наш последний вечер…

Я втолкнула Олли в ванную — пусть примет душ. Когда он закончил, заставила то же самое сделать Лукаса. Сунула брату спортивные штаны и толстовку, выделенные моим соседом, и попросила его переодеться. Вскипятила чай. Вытащила из кладовки одеяла и положила их на подлокотник дивана — вдруг мужчин начнет бить озноб? Лукасу приготовила компресс со льдом, не зная, поможет ли, и принялась рыскать по квартире в поисках обезболивающего. Где Лина хранит лекарства?..

— Что ищешь? — спросил Лукас, наблюдая, как я на карачках, все еще в мокром платье, лазаю по кухонным ящикам.

— Ты давай приложи к ноге лед и сиди спокойно.

— Не буду, пока не скажешь, что тебе нужно.

— Пытаюсь найти какой-нибудь анестетик. — Отодвинув в сторону большую сковородку, я вздохнула: — Везде уже смотрела. В ванной, в кухонных шкафчиках… Понятия не имею, держит ли вообще Лина лекарства в доме.

— Рози, — пробормотал Лукас, и звук его голоса заставил меня обернуться. Мой партнер по эксперименту выглядел печальным, что неудивительно, учитывая обстоятельства. — Вряд ли таблетки будут среди кастрюль.

— Ты прав. — Я встала, чувствуя, как влажное платье облепило ноги. — За углом есть аптека, наверное, она еще открыта.

— Никакой аптеки, — твердо заявил Лукас. — Останешься со мной. С нами. Вылезешь из сырого платья и тоже пойдешь под душ.

— Но…

Он приблизился ко мне и заправил за ухо выбившуюся из моей прически прядь.

— Ты заботишься обо мне, я присматриваю за тобой. Мы беспокоимся друг о друге — это и называется команда.

— Команда… — вздохнула я, зажмурившись от усталости.

Лукас провел подушечкой пальца мне по щеке — так нежно, что я едва ощутила прикосновение.

— Поэтому лезь под душ и переодевайся в сухое. За Олли я присмотрю.

Я кивнула, с трудом сдержавшись, чтобы не выпалить, как его люблю, какой он хороший…

Направившись в ванную, я заставила себя успокоиться, иначе сердце разорвалось бы от чувства вины, благодарности и любви.

Я постояла под душем, насухо вытерла волосы и, напялив пижаму, открыла дверь ванной. Закутавшийся в одеяло Олли сидел в углу дивана, Лукас — на полу, у другого конца, опираясь спиной о мягкую подушку.

Компресс он к колену все-таки приложил. Наши взгляды встретились, и его глаза потеплели. Он пристально изучил мои голые ноги, и тепло сменилось настоящим жаром.

Несколько часов назад от подобных взглядов у меня по коже побежали бы мурашки. Такой взгляд вызвал бы у меня надежду на большее, однако сегодня все было по-другому. Я испортила нам вечер и теперь проклинала себя, потому что страдал Лукас по моей вине.

— Иди сюда, — похлопал он по подушке дивана. — Я как раз спрашивал у Олли, что будем смотреть.

Я вздохнула.

— Уже поздно, и…

Губы моего соседа сложились в улыбку, и я замолчала.

— Нам всем нужно расслабиться, забыть о сегодняшнем дне. Я бы что-нибудь приготовил, но…

— Нет-нет, — инстинктивно сделала шаг вперед я. Ни к чему Лукасу торчать у плиты. Пусть сидит. — Никакой готовки. Отдыхай.

Он улыбнулся еще шире, и, черт возьми, я не могла не почувствовать облегчения.

— Вообще-то он прав, Рози, — подал голос брат.

— Вы что же, сговорились против меня? — Вздохнув, я встала прямо перед Лукасом. — Почему бы тебе не перебраться на диван? Там вполне можно вытянуть ногу, места хватит.

— Мне и здесь хорошо, — покачал головой он и положил ладонь мне на бедро. Медленно сжал пальцы. Места, где их подушечки касались обнаженной кожи, охватил жар, мгновенно растекшийся по всему телу.

Не отнимая руки, Лукас пристально и серьезно посмотрел мне в глаза.

— Не заставляй меня подниматься на ноги и переносить тебя на диван, ангел. Садись сама.

— Ладно, — уступила я.

Боже, что за мужчина…

Он удовлетворенно хмыкнул, и его ладонь соскользнула с моего бедра. Я плюхнулась рядом с братом, стараясь не подать виду, как на меня подействовала усмешка Лукаса, а он передвинулся на полу, и его голова оказалась между моих коленок. Придерживая одной рукой компресс, второй он обхватил мою лодыжку.

— А вот теперь на полу не просто хорошо, — шепнул Лукас. — Здесь прямо-таки идеально.

Я хихикнула, хотя про себя его отругала: говорит небрежно, словно милая сценка для него ничего не значит. Будто я не готова сию минуту соскользнуть с дивана и устроиться у него на коленях…

— Горошинка, — окликнул меня брат.

— Что, Олли? — обернулась я.

— Почему мы приехали к Лине?

— Ну, это долгая история. Завтра переезжаю обратно к себе.