Любовный эксперимент по-американски (СИ)

Me vuelve loco…[40]

Рози и вправду доводила меня до безумия. Да что там Рози — одна лишь мысль о ней. О, как приятно шептать ей на ухо по-испански и наблюдать за ее выгибающимся от вожделения телом. Я…

— Лукас?

Ее голос прорвался сквозь окутавший мой мозг влажный туман.

— Рози? — откликнулся я, вдруг охрипнув от страсти и удивления.

Оглянулся, продолжая водить кулаком вверх-вниз — остановиться было уже не в моих силах. Рози стояла на пороге ванной комнаты — в пальто, позвякивая ключами. Ее щеки, по которым я с удовольствием провел бы языком, покрыл темно-розовый румянец, а ошеломленный взгляд остановился на моей ритмично двигающейся руке.

— Рози, ангел, — выдохнул я, повернувшись к ней. Пусть видит меня во всех подробностях — я полностью в ее власти. — Видишь, что ты со мной делаешь?

Стыдно мне не было — ни капли.

Она судорожно сглотнула и вздрогнула всем телом. Реакция на зрелище — на обнаженного соседа по комнате, мастурбирующего под душем. Ее зрачки расширились, лицо загорелось, а губы сложились в большую букву «О», о чем я только что мечтал.

Моя эрекция еще усилилась.

— Прости, но прекратить не могу, — прохрипел я, отчаянно пытаясь замедлить движения.

Наши взгляды скрестились.

— И не надо…

Судя по глазам Рози, она вовсе не была шокирована моей распущенностью. Взволнована, возбуждена, польщена — это да.

— Услышала вскрик и сразу побежала в ванную — думала, ты поскользнулся, тебе больно.

Я уперся лбом в стеклянную дверцу душевой кабинки, и с моих губ сорвался горький смешок.

— Мне больно, ангел.

Оттолкнувшись от дверцы, я выпрямился, не отводя от нее взгляда. Пусть наслаждается представлением; похоже, она этого желала.

— Больно так, что пришлось заняться любовью с самим собой.

Рози сделала шаг вперед, уставившись на мою руку. На мой член. Я ускорил движения, постепенно приближаясь к самому пределу. Ее взгляд опустился ниже, и я отметил в нем потрясение и тревогу. Ага, обратила внимание на шрамы.

— Подними глаза, Рози, — приказал я.

Боже, кажется, финал уже близок. Пусть увидит его во всех подробностях.

Она повиновалась. Ее рука машинально легла на грудь, на лице появилось выражение блаженства.

— Тебе нравится представление, Рози? Нравится на меня смотреть и сознавать, что постановщик этого спектакля — ты?

— Очень, — кивнула она.

— Рози, — выдавил я. — Хочу тебе многое сказать, а еще больше хочу кое-что с тобой сделать.

Девушка сглотнула, и мы на миг словно растворились во времени и пространстве. Затем она медленно разжала пальцы, и ключи упали на пол. Расстегнула пальто, оставшись в клетчатой рубашке на пуговицах. Так же не спеша, словно торопиться некуда, словно я не сгорал у нее на глазах от страсти, уронила верхнюю одежду на пол.

— Ну, хватит притворяться скромниками. Говори, что тебе нужно, — пробормотала она, бросив на меня взгляд, от которого я едва не сошел с ума. — Хочу послушать. Хочу, чтобы ты наблюдал за мной так же, как смотрю на тебя я.

В моей груди зародился стон, поднялся к горлу и вырвался наружу.

— Что говорить? Как ты должна ласкать свое прекрасное тело? Желаешь устроить ответное выступление, довести меня до полного помешательства?

Она кивнула, следя за моим кулаком, затем вновь взглянула в глаза.

Я оскалился, словно дикий зверь, рвущийся из клетки на свободу.

— Расстегни рубашку.

Она послушно дернула ворот, да так, что две пуговицы отскочили и покатились по полу. Под расстегнутой рубашкой показался хлопчатобумажный бюстгальтер, и я застонал.

— Положи руку на грудь.

Девушка вновь повиновалась. Кровь в моих венах побежала быстрее, и зажатый в ладони пенис вздрогнул.

Она судорожно вздохнула, обхватив грудь пальцами и не переставая смотреть на меня.

— Тебе ведь тоже больно, Рози. — Я шумно выдохнул через нос, ощупывая глазами женское тело и упиваясь ее сладострастными движениями. Еще чуть-чуть — и выскочу из душа. — А мы не можем допустить, чтобы ты мучилась.

Рози закивала, и я едва не поперхнулся от страстного желания запустить ей руку под рубашку. Мои пальцы — на ее груди, мой язык — на розовом соске, который мне так хотелось увидеть…

Я продолжал наставлять ее, слегка понизив голос:

— Сними лифчик.

Перешел на хриплый шепот:

— Дай посмотреть на тебя, preciosa.

Вид обнаженного бюста под полурасстегнутой рубашкой и звуки тяжелого дыхания Рози едва не сбили меня с ног, но вместо этого лишь разрушили последние барьеры. Какая выдержка, какое спокойствие?

Стиснув зубы, я открыл дверцу душевой кабинки, продолжая водить рукой по пульсирующему стволу. Девушка снова опустила глаза, и из ее горла вырвался стон.

— Ласкай свой сосок, Рози. Ладонью, потом пальцами.

Она сделала, как я говорил, и снова застонала. На миг зажмурилась, потом распахнула глаза и уставилась на меня с тем же вожделением, что, вероятно, было написано и на моем лице.

— Еще, — потребовал я.