Любовный хлеб

По крайней мере, милый, «…»
Тебе не дожилось увидеть смерть мою.
Раздумывая, сколько раз тебя я, пусть невольно, обижала,
Я от себя гоню воспоминанья, от которых бросает в жар,
вгоняет в краску.
Я сзываю разбредшиеся мысли, которые пасутся
на запретных взгорьях, пощипывая ядовитый разум,
И, наконец, выдергиваю из ограды посох — благодать,
которой одарила:
Ты так и не увидишь смерть мою.
Я нахожу среди незавершенных поэм и снимков пикников
на скалах
Твой крупный почерк — письма от тебя.
В кармане куртки, которую нет сил отдать кому-то,
Остались семена, увязанные в носовой платок.
Еще немного таких минут — и мы с тобой в расчете.
Не то чтоб ты когда-нибудь…
Любви оплот, воинственный в прощенье.
Не то, чтобы ты зло ко мне таил!
Сама я подвела итоги, сама вписала в счет
Свою бессовестность, свою нечуткость.
Но только иногда, чтобы хоть как-то успокоить свой
бурлящий мозг,
Я вспоминаю мой тебе подарок —
Единственный, достойный принца:
Я всего лишь пережила тебя.
Но это много.

Наотрез возражаю

Я умру — вот и все, что оставлю Смерти.
Слышу, как всадник-Смерть выводит коня из конюшни,
слышу топот копыт.
Некогда ему — надо сегодня утром на Кубу, на Балканы —
мало ли куда…
Но я не стану ждать, пока он стянет подпруги, и не помогу
ему вскочить в седло.
Пусть хлещет меня по спине — я не скажу ему, куда убежала
лисица.
Пусть конь-блед наступит копытом мне на грудь — я все равно
не скажу, где, в каком болоте прячется негритенок.
Я умру — вот и все, что оставлю Смерти; зловещий всадник
меня не подкупит.
Я не скажу ему, где мои друзья, и даже — где враги.
Пусть сулит мне невесть что — я не покажу ему дорогу
к людям. Я не доносчик у Смерти в наемницах.
Братья, пароль и карта города при мне. Да, вы умрете,
но я вас не выдам!

Cap d’Antibes [4]

Шторм утих, и земля позабыла о нем. Деревья недвижны.
Под этим солнцем капли дождя высыхают быстро.
И снова усеяли берег сосновые шишки, которыми я
разжигала костер.
Но поникла листва.
В воздухе витает запах голубых вьюнков, одичавших
в этих краях.
Это утро — младенец.
Я больше море, чем земля. Мой угнетенный разум,
воспаривший
в штормовой ночи, так скоро не угомонишь.
Что бы я ни делала, мой разум смутно рокочет,
То приливая,
То отступая.
В штиль рядом со мной Средиземное море неумолчно
льнет к берегу, щебечущему птичьей стаей.

Детство — это царство, где не умирает никто