Читаем Любовный хоровод полностью

Граф. Когда видишь такую головку в такой позе… В момент пробуждения все выглядят так невинно… Право, вообразить можно было бы что угодно — если б не воняло так керосином…

Девка. Да, с этими лампами вечно беда.

Граф. Сколько же тебе лет?

Девка. А как ты думаешь?

Граф. Двадцать четыре.

Девка. Ну, как же.

Граф. Больше?

Девка. Двадцатый мне.

Граф. А сколько лет ты уже…

Девка. При этом деле я уже год!

Граф. Рано, получается, начала.

Девка. Лучше рано, чем поздно.

Граф(садится к ней на кровать). Скажи, а ты счастлива, а?

Девка. Чего?

Граф. Ну, я имею в виду, хорошо тебе живется?

Девка. О, мне живется на все сто!

Граф. Так… Скажи, а тебе не приходило в голову, что ты могла бы заниматься чем-нибудь другим?

Девка. Да чем же это?

Граф. Мало ли… Ты ведь действительно очень красивая девушка. Ты могла бы, например, иметь любовника.

Девка. По-твоему, у меня их нет?

Граф. Я не об этом… Но одного, понимаешь, ты могла бы иметь одного любовника, который тебя содержал бы и тебе не приходилось бы идти с каждым встречным.

Девка. Я и так никогда не иду с первым встречным. Я, слава Богу, в этом не нуждаюсь, я могу выбирать.


Граф оглядывается по сторонам.


(Заметив это). В будущем месяце мы переедем в центр, на Шпигельгассе.

Граф. Мы? Кто именно?

Девка. Ну, хозяйка и еще несколько девушек, которые здесь живут.

Граф. Здесь живут такие…

Девка. Вон рядом, слышишь, это Милли… Она тоже была в кафе.

Граф. Там кто-то храпит.

Девка. Так это Милли и храпит — будет отсыпаться теперь часов до десяти вечера. Встанет — и опять в кафе.

Граф. Но ведь это кошмарная жизнь.

Девка. Да уж. У баб не жизнь, а отрава. Я вот с обеда всегда на улице.

Граф. А что ты делаешь на улице?

Девка. А что я могу там делать? Гуляю по панели.

Граф. Ах да, конечно… (Встает, вынимает бумажник, кладет банкноту на тумбочку.) Адью!

Девка. Уже уходишь… Привет… Заходи. (Отворачивается к стене.)

Граф(снова остановившись). Слушай, признайся, — тебе уже все равно, да?

Девка. Что именно?

Граф. Я хочу сказать, тебе это не доставляет больше удовольствия.

Девка(зевая). Ух, и в сон клонит…

Граф. Тебе все едино — молод ли кто-нибудь или стар…

Девка. Чего ты пристал?

Граф. Стало быть… (Вдруг что-то вспомнив). Боже правый, понял, кого ты мне напоминаешь…

Девка. Что, похожа я на кого-нибудь?

Граф. Невероятно, невероятно… Знаешь, помолчи теперь немного, хотя бы минуту… (Смотрит на нее). То же лицо, совершенно то же… (Неожиданно целует ее в глаза.)

Девка. Ну, что…

Граф. Нет, право, жаль… что ты такая. Ты могла бы купаться в счастье!

Девка. Ну, ты прямо как Франц.

Граф. Кто это — Франц?

Девка. Ну, официант из нашего кафе…

Граф. И почему же я — прямо как Франц?

Девка. Он тоже говорит, я купалась бы в счастье — если бы вышла за него замуж.

Граф. Почему же ты этого не делаешь?

Девка. Благодарю покорно… нет, я не хочу замуж, избави Бог. Потом когда-нибудь, может быть…

Граф. Глаза… Те же глаза… Лулу сказал бы, что я схожу с ума, но я хочу поцеловать твои глаза… еще раз… вот так… а теперь всех благ, я ухожу.

Девка. Привет…

Граф(в дверях). Послушай… тебя это совсем не удивляет…

Девка. Что именно?

Граф. Что я ничего от тебя не хочу.

Девка. У мужчин это часто бывает, что по утрам они не расположены.

Граф. Ну да… (Про себя). Нет, слишком глупо то, чего я хочу, она бы поразилась… Итак, привет… (Снова в дверях.) Ну что я, в самом деле… Я ведь знаю, что таким бабенкам только деньги и нужны… но что значит — таким… хорошо ведь и то, что она совершенно не притворяется, уже этому надо бы радоваться… Знаешь, я на днях снова зайду к тебе.

Девка(с закрытыми глазами). Хорошо.

Граф. В какое время ты всегда дома?

Девка. Я всегда дома. Спроси только Леокадию.

Граф. Леокадия… Прекрасно. Итак, всех благ. (В дверях). Стало быть, вино еще не выветрилось. Нет, неслыханно… Побывать у такой и ничего не сделать, кроме как поцеловать ей глаза, потому что она кого-то напоминает… (Поворачивается к ней.) Скажи, Леокадия, с тобой такое часто бывает — что от тебя так уходят?

Девка. Как — так?

Граф. Так, как я?

Девка. Так рано?

Граф. Нет… я имею в виду… что кто-нибудь был у тебя и ничего от тебя не захотел?

Девка. Нет, такого со мной не бывало.

Граф. Ну, и что ты думаешь об этом? Что ты мне не нравишься?

Девка. Почему это я должна тебе не нравиться? Ночью-то я тебе понравилась.

Граф. Ты и сейчас мне нравишься.

Девка. Однако ночью я тебе понравилась больше.

Граф. Почему ты так думаешь?

Девка. Что за глупый вопрос?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»
Юрий Олеша и Всеволод Мейерхольд в работе над спектаклем «Список благодеяний»

Работа над пьесой и спектаклем «Список благодеяний» Ю. Олеши и Вс. Мейерхольда пришлась на годы «великого перелома» (1929–1931). В книге рассказана история замысла Олеши и многочисленные цензурные приключения вещи, в результате которых смысл пьесы существенно изменился. Важнейшую часть книги составляют обнаруженные в архиве Олеши черновые варианты и ранняя редакция «Списка» (первоначально «Исповедь»), а также уникальные материалы архива Мейерхольда, дающие возможность оценить новаторство его режиссерской технологии. Публикуются также стенограммы общественных диспутов вокруг «Списка благодеяний», накал которых сравним со спорами в связи с «Днями Турбиных» М. А. Булгакова во МХАТе. Совместная работа двух замечательных художников позволяет автору коснуться ряда центральных мировоззренческих вопросов российской интеллигенции на рубеже эпох.

Виолетта Владимировна Гудкова

Драматургия / Критика / Научная литература / Стихи и поэзия / Документальное