Любовный контракт

— Отлично, — сказал он, вытирая руки подогретым полотенцем. — Значит, вам двадцать пять, вы радость и гордость сэра Гарольда Котсволда. «Лэмпхауз» — ваше наследство, учились в изысканном интернате для девочек в Кенте, потом заканчивали школу в Швейцарии, потом поступили в «Лэмпхауз» младшим редактором, добравшись по служебной лестнице… Куда, Оливия?

— Очевидно, до «Марианны», — ответила она. — Откуда вы так много знаете обо мне?

— Я знаю не много… Но надеюсь узнать побольше.

— Это Винни Легран, держу пари! И она дала вам мой адрес, не так ли?

— Ничего подобного! — Он сказал это абсолютно правдиво. Джарвис — вот кто сделал это для него за пятерку, заглянув в список членов клуба. — Оливия, я не такой людоед, как кажется, клянусь! Расскажите о себе и Винни.

— Мы вместе учились в интернате, а потом изучали английскую литературу в Соммервилле, пока я не стала младшим редактором у папы. Вот и все, что вам надо знать обо мне. Следующий вопрос: сумею ли я достигнуть ваших высоких целей как самый молодой и неопытный член Совета фирмы «Маккензи», а? Ответ, если вам будет угодно выслушать мои предложения, касающиеся будущего «Лэмпхауза», зависит от того, решусь ли я занять место отца. Но только по доброй воле, а не под давлением!

— Я буду в восторге — но не сейчас. — Он пристально глядел ей в глаза. — На самом деле я думал, как чудесно вы выглядите, какая вы колючая — словно кактус! — как вы хорошо танцуете и какой у вас отменный аппетит при том, что вы тонкая и стройная.

— У меня хороший обмен веществ!

Он усмехнулся и тронул ее пальцы, пахнущие чесноком и лимоном.

— Мне кажется, я сделал хороший выбор, мисс Котсволд. У нас будет замечательное партнерство. А что, если мы забудем про трехлетний контракт и поженимся сейчас?

Она отдернула липкие пальцы и строго сказала:

— Не вам делать выбор, Стюарт! Если я решусь занять место отца во главе «Лэмпхауза», контракт, заключаемый между компаниями, станет брачным контрактом… между двумя издательствами. Он не включает меня ни в каком качестве, кроме как управляющего «Нового Лэмпхауза», филиала Издательской корпорации «Маккензи». — Она глубоко вздохнула и добавила: — Меня, знаете ли, не соблазняют такие сцены, особенно с женатым мужчиной тридцати с лишним лет. Я, пожалуй, пойду домой!

Он откинулся в кресле и положил салфетку, затем снова оглядел ее, на этот раз с искренним благоговением.

— Ого! — сказал он. — Это впечатляет! Вы хорошо подготовились, судя по всему, прочли леграновскую «Кто есть Кто». Я знал, что вы — подходящая женщина, чтобы возглавить «Лэмпхауз», с момента, когда увидел вас на субботнем вечере. Железная рука в бархатной перчатке — именно это и требуется, чтобы вытащить «Лэмпхауз» из трясины отчаяния и добиться того, что нужно, — успеха, Оливия! Разве не об этом речь? Винни… впрочем, не обращайте внимания на то, что Винни предложила свои услуга Маккензи — она никогда не дала бы «Лэмпхаузу» то, что сможете дать вы. Можно еще добавить пару слов в порядке самозащиты?

— Не пытайтесь сменить тему, Стюарт. Я не желаю больше ничего знать о ваших личных причинах обедать со мной и лгать мне! Идем?

Оливия встала.

— Оливия, я был женат. Мы в разводе! Между нами ничего нет, мы не виделись уже пять лет!

Оливия снова села, не из-за его самооправдательной риторики, а потому что увидела Фэй Ратленд, затянутую в кожу и шествующую по толстому ковру, опираясь на руку знаменитого поп-певца.

— Вон пришла Фэй Ратленд, — пробормотала Оливия, опустив голову.

— Ну и что? — Он снова наклонился вперед и приподнял ей подбородок, заставляя взглянуть в глаза. — Я с вами полностью искренен! Говорю вам, сорока восьми часов мне достаточно, чтобы решить любой вопрос — в данном случае ваш! Вы абсолютно правы насчет «Лэмпхауза»…

— Не говорите так. Я и есть «Лэмпхауз»! — перебила она яростным шепотом.

— Ладно, не будем спорить! Я только хочу сказать, что вы абсолютно правы насчет «Лэмпхауза» и «Маккензи». Дайте нам обоим шанс, Оливия.

— Вы так уверены в себе, Стюарт Маккензи? — ответила она, доставая сумочку. — Так уверены в себе и так самодовольны!

— Да, Оливия, и вам бы тоже это не помешало! — сказал он неожиданно резко. — У вас есть все для этого. Только сделайте милость, начните меняться! Приобретите немного уверенности, немного тщеславия, новых друзей, и мы вместе осуществим это!

— Что это, Стюарт? — спросила она с ледяной надменностью.

— Я полагал, вы уже поняли, — протянул он, подписывая чек. — Вы — в «Лэмпхаузе», я — в «Маккензи», семнадцать с половиной миллионов долларов — цена делового партнерства, мэм! — Он спрятал в карман авторучку с золотым пером. — Вот о чем речь, Оливия.

Оливия молча проглотила унижение. Сама виновата — ее занесло от орхидей, роз и голубых глаз миллионера, так что она начала слышать больше, чем было сказано. Какая глупость — полагать, что Стюарт Маккензи интересуется ею ради нее самой!

По пути обратно, в Фулхэм, он то и дело тормозил из-за впереди идущих машин. Оба не произнесли ни слова с тех пор, как покинули «Марианну». Молчание нарушил Стюарт.